Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Жила-была на свете королева, и была у нее маленькая дочка: еще на руках носили. Случилось однажды, что дитя расшалилось, и что ни говорила ей мать – она не унималась. Это раздосадовало мать, и так как много воронов вокруг замка летало, то она открыла окно и сказала: «Хоть бы ты в ворону обратилась да улетела, так мне бы, по крайней мере, покой был!» Едва только она произнесла эти слова, как ее дочка обратилась в ворону и прямо с рук ее вылетела в окно. Полетела она в дремучий лес и долго там оставалась, а родители ее ничего о ней не знали. Зашел однажды в тот лес прохожий добрый молодец, услышал, что ворона его кличет, и пошел на голос; когда он подошел поближе, ворона сказала ему: «Я по рождению королевна, и меня заколдовали; но ты можешь меня от чар избавить». – «Что же я должен сделать для этого?» – «А вот ступай глубже в лес и увидишь избушку, а в ней – старушку, которая будет тебе предлагать и еду, и питье; но ты ничего не принимай! Если что-нибудь съешь или выпьешь, то на тебя нападет сон и ты меня уже не сможешь избавить. В саду, позади избушки, большая куча хворосту, на ней должен ты стоять и меня ожидать. Три дня сряду я буду туда приезжать в два часа пополудни, в повозке, которая сначала будет запряжена четырьмя белыми жеребцами, потом четырьмя рыжими и, наконец, четырьмя черными; но если ты во время моих приездов будешь спать, а не бодрствовать, то я не буду избавлена от чар». Добрый молодец обещал все исполнить по ее желанию; но ворона все же сказала: «Ах, уж я знаю, что ты не избавишь меня от чар – ты что-нибудь примешь от этой старухи». Тогда добрый молодец еще раз обещал ей и действительно не хотел прикасаться ни к чему – ни из еды, ни из питья. Когда же он вступил в избушку, старуха подошла к нему и сказала: «Ах ты, бедненький, какой ты изморенный, приди-ка да подкрепись, прешь и попей!» – «Нет, – сказал добрый молодец, – я ничего не хочу ни есть, ни пить». Но она от него не отставала и сказала: «Ну уж если есть не хочешь, так хлебни разок из стаканчика – один раз не в счет!» Вот он и дал себя уговорить и попил. В два часа пополудни вышел он в сад и хотел выждать приезда вороны. В то время как он там стоял, он вдруг почувствовал такое утомление, что не мог себя преодолеть и прилег немного отдохнуть, а спать ни в каком случае не хотел. Но едва он протянулся, как глаза у него сомкнулись сами собою, и он заснул, да так крепко, что ничто на свете не могло его пробудить. Ровно в два часа приехала ворона на четверке белых коней, но она была уже глубоко опечалена и говорила: «Я вперед знаю, что он спит». И когда она пришла в сад, то действительно увидела его спящим. Она вышла из повозки, подошла к нему, стала его звать и трясти за плечо, но он не проснулся. На другой день, около полудня, старуха пришла снова и принесла ему еду и питье, но он ничего не хотел принимать. Однако же она не дала ему покоя и уговаривала его до тех пор, пока он не приложился к стакану. Около двух часов пошел он в сад, на то же место, собираясь ожидать вороны, и вдруг опять почувствовал такое большое утомление, что на ногах удержаться не мог; он не мог совладать с собою, должен был прилечь и погрузился в непробудный сон. Когда приехала ворона на своей четверке рыжих коней, она была уже глубоко опечалена и сказала: «Я вперед знаю, что он спит». Подошла к нему, будила его, но разбудить его было невозможно. На другой день старуха стала его спрашивать, почему он ничего не ест и не пьет, или он хочет уморить себя голодом? Он отвечал: «Я не хочу и не могу ничего ни есть, ни пить». Однако она поставила перед ним блюдо с кушаньем и стакан вина, и когда он почуял запах всего этого, то не мог противостоять желанию и отхлебнул большой глоток из стакана. Когда пришло время, вышел он в сад на то же место и стал ожидать королевны, но усталость сказалась еще сильнее, нежели в предшествующие дни; он лег и так крепко заснул, словно окаменел. В два часа приехала ворона на четверке вороных коней и в черной повозке. Она была в полном сокрушении и говорила: «Я уже вперед знаю, что он спит и не может меня освободить от чар». Подошла она к нему и точно видит, что он крепко спит. Она его трясла за плечо и звала, но пробудить была не в силах. Тогда она положила около него хлеб, кусок говядины и бутылку вина, и он мог от всего этого брать сколько угодно, а ни хлеб, ни мясо, ни вино в бутылке не убывали. Затем сняла она золотое колечко с пальца и надела на палец ему – и на том колечке было вырезано ее имя. Сверх всего этого она положила тут же письмо, и в нем объяснила свойства данных ему даров, а также и добавила: «Вижу я, что ты меня здесь не можешь освободить от чар, а потому приходи в золотой Штромбергский замок – знаю, наверное, что это вполне от тебя зависит». Дав ему все это, она вернулась в свою повозку и поехала в золотой Штромбергский замок.