Полное собрание сочинений

Чтобы не наскочить на прибрежные подводные камни, я шел метрах в двухстах от берега. Там это было менее вероятно. За лежбищем ластоногих начинались отвесные скалы, где с, заросших травой, уступов свисали длинные зеленые плети вьющихся растений. Среди них гнездились многочисленные пернатые, уже успевшие проснуться и поднять несусветный галдеж. С громкими криками они перелетали с камня на камень, метались у скалистой стены, взмывая ввысь и на дикой скорости вертикально падая в море, поверхность которого была сплошь усеяна их собратьями. Вспугнутые рыбы разбегались в разные стороны, порой выскакивая из воды и, пролетев над поверхностью несколько метров, исчезали в пучине. Самые проворные из птиц подхватывали беглянок в воздухе и неслись к гнездам, где их с нетерпением ждали прожорливые птенцы.

Мало-помалу в днище катера начали ударять незаметно появившиеся волны. Чтобы не опрокинуться, пришлось сбавить скорость. Нанося на карту очертания береговой линии, я отметил, что она начала поворачивать к северу. Солнце уже вышло из-за горизонта и поглотило остатки утреннего тумана. Отлив сносил катер вправо, и приходилось непрерывно следить за стрелкой компаса, чтобы удерживаться на курсе. Волнение усилилось, и мы вынуждены были сидеть, ухватившись за скобу приборной панели, чтобы не свалиться с сидений.

Так шли мы минут двадцать. Неожиданно Мария соскочила с сиденья и, удерживаясь за арматуру спинки, перегнулась через борт и наклонила голову. Волны почти касались кончика ее носа. Сбавив ход, я увидел, как она корчится в рвотных спазмах. Ее настолько сильно тошнило, что она не могла поднять голову.

— Марийка… тебе плохо?

— Плохо… Артем…

— Успокойся, я поворачиваю обратно! — сказал я, закладывая крутой вираж.

— Не-е-ет! — простонала она, сцепив зубы. — Не поворачивай! Подойди лучше к берегу… передохнем и пойдем дальше…

Я подсознательно повиновался ее мужественному требованию. Но к отвесным скалам подойти было невозможно. А Мария продолжала страдать от ужасного приступа морской болезни. Казалось, вот-вот она потеряет сознание. Меня самого начало поташнивать, и с каждой минутой все сильнее. Один из моих родственников, летчик по профессии, когда-то дал мне мудрый совет: при укачивании глубоко дышать. Я попробовал, и тошнота отступила.

— Марийка, ты глубоко дыши, слышишь? Вот так: раз-два… раз-два… раз-два…

Она послушалась, и через несколько минут бледность начала уходить с ее лица. Она улыбнулась.

— Что смотришь? Давай вперед! No pasaran! — сказала Мария, едва шевеля губами. На них засветилась теплая улыбка, и все вокруг озарилось ее лучезарным сиянием.

— Venceremos! — поддержал я ее и чуть прибавил скорость.

За ближайшим отрогом показалась желтая полоса пляжа, и я, ничуть не колеблясь, взял на нее курс.

Нос катера мягко вышел на песок, влажный после прилива. Я поднял винт и принялся вытаскивать груженый катер, как мог, на пологий берег, не обращая внимания на суетящихся вокруг нас птиц, крабов и проворных зверьков, которых я из-за схожести назвал выдрами. Мария с трудом выбралась на берег и бессильно рухнула на голый песок в густой тени раскидистого дерева, к стволу которого я привязал нейлоновый канат, прикрепленный другим концом к рыму нашего катера.

Солнце уже успело горячо нагреть песок, и я обулся в кроссовки.

— Пить… пить хочу, — сказала Мария.

Из-под брезента, которым мы не так давно накрыли нашу походную поклажу, я достал двухлитровую полиэтиленовую бутыль и протянул ей. Вода еще хранила прохладу нашей бурной реки, и Мария с жадностью поглотила более четверти содержимого баклаги, после чего я также сделал несколько глотков.

Время было подумать о еде, так как мы вышли около четырех утра по елизаровскому времени. В такую рань есть не хотелось, и мы ограничились лишь парой стаканов крепкого чая из термоса да бутербродами с сыром.

— Марийка, время завтракать. Как ты смотришь на такое предложение?

— Что ты, упаси Бог! Меня так мутит, что о еде и подумать страшно. Да, совсем забыла! Я же взяла с собой белласпон, средство от укачивания! В аптеке мне сказали, что он действует быстрее, чем другие подобные лекарства.

Пошарив по карманам куртки, она достала таблетки и проглотила сразу две, запив изрядной порцией воды.

— Почему ты его перед выходом не приняла?

— Понадеялась на то, что все будет в порядке. Да и забыла, если честно сказать. Теперь немного полежу.

Она повалилась на песок и закрыла глаза.

— Полежишь, отойдешь немножко, и аппетит появится, — сказал я, в то время как сам и мысли о еде не допускал.

— Нет, Артем. Особо разлеживаться я не буду. Нам нужно дальше двигаться, чтобы засветло в лагерь вернуться. И спасибо тебе за совет — глубокое дыхание помогает.

— Вернемся ли мы в лагерь засветло — это большой вопрос. Ведь нам по-прежнему не известно, остров это или континент. А если остров, то как далеко он простирается на север. Если станет ясно, что до захода солнца нам не дойти до лагуны, придется устраиваться на ночлег.

— А если мы к тому времени не найдем подходящего места, чтобы причалить, тогда как? Возвращаться назад? К этому пляжу, скажем?