Полное собрание сочинений

Держась за ветку куста, Лёня висел над уступом, который несколько минут назад служил ему сиденьем. Ветка гнулась и раскачивалась, а Лёнина голень, опутанная серо-зелеными змееподобными петлями, была прижата к крутому склону скалы и дергалась по направлению к воде.

— Арте-о-о-м Тимофеи-и-ч! Помогите! Сделайте же что-нибу-у-у-дь! — в испуге кричал парень. — У меня силы кончаются-а-а-а!

— Лёнечка, держись! Держись, дорогой! Я сейчас! Сейчас помогу!

Подскочив к краю уступа, я схватил Лёню за бедро и ощутил мощный рывок вниз, к воде. Занеся топор, я целился в напряженное щупальце скрытой под водой неведомой твари, не решаясь нанести удар.

— Скорее, Артем Тимофеич… Скорее… пожалуйста, — еле шевеля побелевшими губами умолял Лёня и скрипел зубами так, что мне казалось, он перетрет их в муку.

«Только бы не промахнуться… Только б не промазать…» — звучало в голове в такт бешеному пульсу. Наконец я решился. Лезвие топора со звоном ухнуло по конвульсивно подергивающемуся щупальцу, высекая из камня фонтан желтых искр, отчетливо различимых даже при ярком солнце. Серо-зеленый обрубок, брызнув синеватой слизью, мгновенно скрылся в пучине.

Ощутив свободу, Лёня бросил ветку и бессильно опустился на камень. Он несколько раз тряхнул ногой, стараясь освободиться от остатка щупальца, упорно не желавшего отпускать его голень.

— Спокойно. Спокойно, Лёня. Самое страшное уже позади. Подними ногу, чтобы я помог тебе освободиться.

Подцепив ножом край пульсирующей плоти, я не без усилий размотал уродливые кольца и освободил Лёнину голень, липкую от синеватой слизи, перемешанной с кровью жертвы. Серо-зеленый обрубок, брошенный на уступ, продолжал извиваться и выворачиваться, то сокращаясь, то выпрямляясь, то свиваясь в замысловатые узлы и петли.

— Подвигай, Лёня, ногой, помассируй ее. А я сейчас…

Преодолевая омерзение, я взял в руки обильно ослизненный обрубок, чтобы рассмотреть при ярком солнечном свете. Его наружная поверхность, бугристая и клейкая, была облеплена пылью и мелкими камешками, а вдоль бахромчатых краев внутренней шли два ряда присосков светло-серого цвета, похожих на шляпки грибов-поганок. По мере приближения к концу щупальца присоски становились все меньше. Каждый из них был окружен кольцом тонких роговых отростков, похожих на мелкие коготки.

Бросив конвульсивно подергивающееся щупальце, я осмотрел Лёнину голень. Присоски оставили на ней два ряда багровых кружков. Некоторые из них были с язвами в центре, а вокруг краснели мелкие следы от коготков.

— Ты как, идти сможешь?

— Думаю, да… Хоть и ноги почти не чувствую. Замлела…

— Это от сдавливания. Она же как в тисках побывала. Вставай, походи немного, кровь разгони.

Лёня встал и, подойдя к обрубку, ногой спихнул его в воду. Банка с наживкой валялась на уступе, и личинки расползались в разные стороны.

— Хорошая удочка — надо бы достать как-то, — сказал я, глядя как она спокойно покачивается на волнах.

— Да Бог с ней, Артем Тимофеич, пусть океану достанется.

— Как нога? Болит?

— Немного. Замлелая еще. Вот только раны саднят.

— Сейчас спустимся к реке, промоем твои раны. Потом я тебя в елизаровскую больницу отведу, в травматологию. Пусть обработают как следует.

— Нет, Артем Тимофеич. Промою — и все. Мне еще владыку в деревню везти.

— Ах ты, Боже мой! Он поймет, человек ведь.

— Артем Тимофеич, я вообще не хотел бы, чтобы он узнал о случившемся. От него чего угодно ожидать можно…

Леня осекся на полуслове, и я не стал у него ничего выспрашивать. Как-нибудь потом по охотке расскажет.

Перейдя кладку, мы спустились к реке. Лёня промыл раны, и мы пошли по тропинке вверх, к лагерю.

— Как хорошо после промывки. Просто чувствую, как заживает, — сказал Леня и посмотрел на меня с благодарностью. Спасибо Вам, Артем Тимофеич. Если бы не Вы…

— Ладно, ладно. Хватит. Ты бы поступил точно так же на моем месте.

— Артем Тимофеич, Вы все-таки божий человек. Не зря ведь оказались рядом, когда я в такую беду попал. Это Господь прислал Вас ко мне в час испытания смертным страхом. Я должник Ваш…

— Хватит, я сказал! Не хочу больше слушать!

Лёня послушно замолчал. А когда мы подошли к ближайшей мазанке, сказал:

— Еще раз Вам спасибо великое. До встречи. Пока вокруг людей нет, я джинсы надену. Чтобы мне ненужных вопросов не задавали, о ранах не спрашивали.

Леня ушел переодеваться, а я поднялся ко входу в пещеру. Не успел я к ней приблизиться, как мне навстречу вышел Кирилл в сопровождении Марии.

— Артем Тимофеич, наконец-то! Искренне рад Вас видеть у порога построенного Вами лагеря. Дай Вам Бог за это здоровьица и удачи.

— Ты как, проголодался? — поинтересовалась Мария.

— Нет пока. Я, наверное, пойду. Дойду до дома, к тому времени и проголодаюсь. Так что не беспокойся, ты же знаешь, там есть что покушать.

В наш диалог вмешался Кирилл:

— Вы что, серьезно домой? В Елизарово? Вот те на! А я собираюсь повезти Вас в нашу вторую деревню. Там строительство полным ходом идет — увидите. В кои-то веки Вы к нам выбрались, и сразу домой! Нет уж, поедемте с нами. Думаю, там все обрадуются.