Полное собрание сочинений. Том 1

— «А вы были во Франціи?» сказалъ мой собес дникъ, обратившись ко мн съ видомъ самаго учтиваго торжества. — «Странно», подумалъ я, разбирая это д ло съ самимъ собою, «что плаваніе на пространств двадцати одной мили, потому что, положительно, больше не будетъ отъ Дувра до Кале, можетъ дать челов ку такія права. — Я ихъ разсмотрю»... Итакъ, оставивъ споръ, я прямо пошелъ на мою квартиру, сложилъ полдюжины рубашекъ и пару черныхъ шолковыхъ штановъ. «Фракъ, который на мн », сказалъ я, посмотр въ на рукава, «сойдетъ»... и взялъ м сто въ Дуврскомъ дилижанс . И такъ какъ корабль отправлялся въ девять часовъ сл дующаго утра, въ три я сид лъ за моимъ об домъ, изъ цыплячьяго фрикасе, такъ неоспоримо во Франціи, что ежели бы я въ ту же ночь умеръ отъ разстройства въ желудк , ц лый св тъ не могъ бы остановить д йствія droits d’aubaine: ¹⁷³мои рубашки, черная пара шолковыхъ штановъ, чемоданъ и все пошло бы къ королю Франціи, — даже этотъ маленькой портретъ, который я такъ долго носилъ и такъ часто говорилъ теб , Элиза, что я унесу съ собою въ могилу, сорвали бы съ моей шеи! Невеликодушно!

Отбирать вещи неосторожнаго путешественника, котораго ваши же подданные заманили на свою сторону. — Ей Богу, Государь, это нехорошо! Т

мъ бол е нехорошо и т мъ бол е в рно мое зам чаніе, что вы влад тель народа столь образованного, столь учтиваго и столь изв стнаго н жностью своихъ чувствъ и прекрасными наклонностями. —

И только что я поставилъ ногу на ваши влад нія»........

Кале.

Когда я кончилъ свой об дъ и выпилъ за здоровье Французскаго короля, чтобы успокоить себя въ томъ отношеніи, что я не чувствую противъ него злобы, а напротивъ — высокое уваженіе за его челов колюбивый характеръ, я всталъ на палецъ выше отъ этого примиренія. —

«Н тъ», — сказалъ я — «родъ Бурбоновъ ни въ какомъ случа нельзя назвать жестокимъ родомъ: они могутъ быть обманываемы, какъ и вс ; но есть какая то н жность въ ихъ крови». Уб дившись въ этомъ, я почувствовалъ особеннаго рода теплоту на моей щек

, пріятн е и н жн е, ч мъ то могла произвести бутылка бургонскаго, которую я выпилъ и которая стоила по крайней м р два ливра. «Боже всемогущій!» сказалъ я, оттолкнувъ въ сторону мой чемоданъ: «что же такого есть въ благахъ сего міра, что разжигаетъ наши умы и заставляетъ столько добросердечныхъ братьевъ ссориться между собою такъ жестоко, какъ мы это д лаемъ?»

Когда челов къ въ мир съ другими людьми, самый тяжелый металлъ кажется легче пера въ его рук ! Онъ вынимаетъ свой кошелекъ, держитъ его открытымъ и не завязаннымъ, какъ будто ищетъ предмета, съ которымъ бы разд лить его. Сд лавъ это, я почувствовалъ расширеніе каждой жилы въ моемъ т л — артеріи вс бились такъ пріятно — въ одно время, и вс силы, которыя поддерживаютъ нашу жизнь, исполняли свою обязанность такъ незам тно, что самая начитанная pr'ecieuse ¹⁷⁴во Франціи со вс

мъ ея матерьялизмомъ не могла бы назвать меня машиной. —

«Я уб жденъ», сказалъ я самъ себ : «я опровергнулъ бы ея credo». ¹⁷⁵Прибавленіе этой мысли въ это время возвело мою натуру на высочайшую ступень — я былъ уже примиренъ со вс мъ св томъ; а это побудило меня заключить окончательный миръ и съ самимъ собою. —

«Теперь, будь я король Франціи», воскликнулъ я: «какая удобная минута для сироты просить у меня чемоданъ своего батюшки!»

Кале.

Монахъ.

Не усп лъ я произнести этихъ словъ, какъ б дный монахъ ордена св. Франциска взошелъ въ комнату просить что нибудь для своего монастыря. —

Никто не хочетъ, чтобы его доброд тели были игрою случая — Sed non quoad hanc — какъ бы то ни было —; но такъ какъ н тъ правильнаго разсужденія о приливахъ и отливахъ хорошаго и дурного расположенія нашего духа, можно предположить, что они зависятъ отъ т хъ же самыхъ причинъ, какъ и приливы и отливы моря — право намъ не обидно бы было допустить это; по крайней м р что до меня касается, я ув ренъ, я бы былъ бол е доволенъ, ежели бы про меня сказали, что я им

лъ д ло съ луною, въ которомъ не было ни стыда ни гр ха, ч мъ говорили бы про мой собственный свободный поступокъ, въ которомъ было бы то и другое. —

Но какъ бы то ни было, только что я взглянулъ на него я почувствовалъ, что мн предопред лено не дать ему ни коп йки; сообразно съ этимъ, я положилъ кошелекъ въ карманъ — застегнулся, оперся бол е на центръ своей тяжести и важно подошелъ къ нему: я боюсь вспомнить, но мн кажется, было что то отталкивающаго въ моемъ взгляд : его лицо еще теперь передъ моими глазами, я думаю, въ немъ было что то заслуживающее лучшаго. —

Монаху, сколько я могъ судить по его пл шивой голов и р дкимъ с дымъ волосамъ на вискахъ, было около семидесяти; но судя по глазамъ и тому роду огня, который былъ въ нихъ, и который, казалось, былъ ум ренъ бол е учтивостью, ч мъ годами, ему было не бол е шестидесяти. Истина была между обоими предположеніями. Ему в рно было шестьдесятъ пять. —

Вообще его видъ и поза, не смотря на то, что морщины покрыли его лицо, какъ казалось, прежде времени, подтверждали это предположеніе.