Полное собрание сочинений. Том 14. Сентябрь 1906 — февраль 1907

Если есть соглашение с кадетом, обывателю не надо думать об этом. За него уже обдумали дело политиканы из радикальных болтунов и с.-д. оппортунистов, обдумали на rendez-vous с кадетами. Обыватель полевел (не по нашей вине, не в силу нашей партийной проповеди, а в силу столыпинского усердия), обыватель полевел, – и довольно с нас. Полевел, значит, будет за «блок всех левых»! И будет вся обывательская масса, а не то что какая-нибудь одна десятая беспокойных… виноват, подвижных… людей. Надо и собрания, и всю политику подгонять под струсившего обывателя, вот, что значит на деле блок с кадетами.

А мы говорили: надо не только листочки и платформы, не только резолюции и речи, а всю политику и избирательную кампанию вести так, чтобы противопоставлять струсившему обывателю решительного борца. И противопоставить это можно только посредством противопоставления двух различных списков: кадетского и социал-демократического. В столице, печать которой расходится по всей России, в столице, где находятся центры всех партий, в столице, которая идейно-политически руководит всей страной, – в тысячу раз важнее дать образец не политики обывательского благодушия, а политики, достойной октябрьского борца, вырвавшего кусочек свободы, – политики, достойной пролетариата.

Наши фразы о необходимости сознать ошибки «миролюбивой» кадетской Думы, о необходимости сделать шаг дальше, – останутся пустыми фразами, если мы сами не сделаем шага дальше

против обывательской, обломовской идеи: «блок всех левых партий». Наши призывы идти вперед прозвучат фальшью и не зажгут сердца народных борцов, если мы сами, «руководители», «вожди», устроим в столице, перед глазами всех народов России, шаг на месте: под ручку с теми же самыми кадетами, на основе «полюбовного» распределения мест, по-хорошему, все сообща, все заодно, все за свободу… Чего уж там разбирать еще? И какая беда, если меньшевик Иван Иваныч сказал когда-то гусака кадету Ивану Никифорычу?

«…На митингах бывает не более ¹/

₁₀ части всех избирателей…». Хорошо, господин радикал. Поверим вам, в виде исключения, на слово, – сделаем вам эту уступку за то… за то, что вы аргументируете так неловко.

Одна десятая избирателей, это составляет 13 000 из 130 000 по всему Петербургу. Эти тринадцать тысяч наиболее энергичных и живых, подвижных избирателей настроены левее кадетов. Спрашивается, можно ли, находясь в здравом уме и твердой памяти, утверждать, что энергичные посетители митингов не ведут за собой известного числа менее энергичных домоседов-избирателей? Всякий понимает, что этого нельзя допустить, что в полуторамиллионном городе есть, даже помимо газет и собраний, тысячи иных путей и каналов, которыми просачивается настроение передовиков во всю массу. Всякий понимает, – и все выборы во всех странах подтверждают это, – что за каждым энергичным избирателем, посетителем митингов, имеется не по одному, а по нескольку избирателей-домоседов.

На прошлых выборах из 150 000 петербургских избирателей подали голоса 60 000. Из них около 40 000 за кадетов, около 20 000 по всему Петербургу за правых. Мы слышали, от самого нашего г. радикала, не желающего быть «оптимистом»… (боже упаси! наши радикалы хотят быть «солидными» людьми, … вроде немецких радикалов 40-х годов прошлого века)… Мы слышали от него, что октябристы совсем притихли, и мы знаем из фактов об их полном поражении. Мы слышим теперь о 13 000 энергичных избирателей, настроенных левее кадетов. Подумайте о том, что отношения между этими цифрами видоизменяются сильно по отдельным участкам. Подумайте о том, сколько голосов стоит обыкновенно за избирателем, посещающим митинги.

Вам станет ясно, что опасность черносотенного голосования в Петербурге, в смысле опасности прохождения в Думу правых из-за раздробления голосов кадетов и социалистов, есть вздорная сказка.

Ведь для того, чтобы в Петербурге прошли в Думу правые, необходимо, чтобы в большинстве участков не только раздробились голоса вообще, но раздробились именно так, чтобы и кадеты и социалисты, взятые порознь, имели голосов меньше, чем имеет список черных. Это явная бессмыслица.

И мы говорим поэтому прямо: если черносотенная опасность не проявится с вне-«конституционной» стороны (а в оценке этой стороны и лежит центр тяжести различной тактики кадетов и социалистов), то раздробление голосов кадетов и социалистов не может дать победы правым в Петербурге.