Полное собрание сочинений. Том 14. Сентябрь 1906 — февраль 1907

«На эстраду входит В. В. Водовозов и напоминает собранию инцидент в театре Неметти. «Я спрашивал там, правда ли, что Милюков ведет переговоры со Столыпиным за спиной избирателя. В ответ послышались крики: «ложь! клевета!», а проф. Гредескул ответил тем, что Милюков – честный человек, которому партия безусловно доверяет. Я нисколько не сомневаюсь в личной честности Милюкова, но переговоры эти велись. Их не отрицает и Милюков. Сегодня в газете «Речь» он пишет, что говорил со Столыпиным по поводу легализации партии народной свободы, причем ему были сделаны неприемлемые предложения. Милюков, однако, скрывает, какие же это предложения. Если они гнусны, их нужно огласить, нужно всенародно пригвоздить… к позорному столбу!»

– Закрываю собрание! – провозглашает пристав.

Публика с шумом и свистками направляется к выходу. Устроители собрания обращаются к Водовозову с резкими упреками, а пристав посылает к эстраде пару городовых, – на всякий случай».

Г. Водовозов заслужил не резкие упреки, а признательность за свои попытки разоблачить переговоры Милюкова со Столыпиным. Упрекать за это политического деятеля могут только либо обыватели, не понимающие обязанностей

гражданина, либо люди, желающие скрыть от народа проделку кадетов. Не знаем уж, к какой из этих категорий принадлежали устроители собрания, в котором докладчиком был кадет Набоков.

Вопрос о переговорах Милюкова со Столыпиным имеет громадное значение. Тысячу раз неправы те, кто склонен пренебрежительно относиться к этому вопросу, отмахиваться от него, объявлять его не имеющим значения скандальчиком. Кто боится скандала, тот не сознает своего гражданского долга разоблачать политические лидвалиады.

А переговоры Милюкова со Столыпиным есть именно кусочек политической лидвалиады, где вместо уголовно-наказуемой денежной корысти и мошенничества мы имеем политически недобросовестное и преступное торгашество партии, злоупотребляющей великими словами «народная свобода».

Мы уже указывали в газете «Труд»{147}

, что Милюков скрывает от народа, в чем состояли «условия» Столыпина. Скрывает он и то, одна ли была аудиенция или несколько, и когда они были. Скрывает он и то, Столыпин ли позвал его к себе или Милюков попросил аудиенции. Скрывает он, наконец, и то, были ли решения по поводу этого в ПК и в ЦК кадетов, были ли сообщения из центра в провинцию.

Нетрудно видеть, что от этих данных зависит полная оценка кадетской зубатовщины. Скрывают от народа только дурные вещи. Г. Водовозов прав, что их нужно огласить. И г. Водовозов обязан продолжать свои разоблачения, если он хочет, чтобы сознающие свои политические обязанности граждане смотрели на него, как на честного и выдержанного, стойкого политика, а не как на гоняющегося за сенсацией журналистика. Когда речь идет о

гнусности в делах общенародных, долг гражданина заставить укрывателей заговорить.

Кто знает нечто об этих гнусностях и хочет выполнить долг гражданина, тот обязан заставить Милюковых привлечь себя к суду за клевету и на суде

разоблачить кадетского вождя, – за спиной народа, в разгар выборного боя народа со старым режимом, бегающего с заднего крыльца к вождю старого режима!

Мы ставим г. Милюкову и партии к.-д. открытые вопросы:

1. Когда была аудиенция или когда именно были аудиенции Милюкова (и его друзей?) у г. Столыпина?

2. Приглашал ли Столыпин к себе Милюкова? И не было ли при этом известно Милюкову кое-что о тех «гнусных» (по словам г. Водовозова) условиях, о коих Столыпин хотел говорить с Милюковым?

3. Когда именно было заседание ПК и ЦК кадетов (или обоих комитетов вместе) по поводу предложений Столыпина? Не решали ли там сделать некоторые шаги навстречу этим предложениям? Не писалось ли об этом кой-чего в провинцию?