Полное собрание сочинений. Том 16. Июнь 1907 — март 1908

Кутлер говорил: «великая реформа 1861 г… правительство, в лице председателя совета министров, отрекается от русской истории, от лучших и самых светлых ее страниц» (26 мая, с. 1198–1199).

Эта оценка действительно проведенного принудительного отчуждения проливает больше света на кадетскую аграрную программу, чем все их проекты и речи, написанные для того, чтобы скрыть свои мысли. Если люди считают самой светлой страницей обезземеление крестьян помещиками, тройной выкуп за «песочки» и введение уставных грамот военными экзекуциями, то ясно становится, что они добиваются «второго освобождения», второго закабаления крестьян посредством выкупа. Бобринский и Кутлер солидарны в оценке реформы 1861 года. Но оценка Бобринского прямо и верно выражает правильно понятые интересы помещиков, – поэтому она прочищает классовое сознание широких масс. Бобринские хвалят – значит, поживились помещики. Оценка Кутлера, выражая скудоумие чинуши, всю жизнь гнувшего спину перед помещиками, полна лицемерия и затемняет сознание масс.

В связи с этим надо отметить еще одну сторону кадетской политики в аграрном вопросе. Все левые прямо становятся на сторону крестьян, как борющейся силы, разъясняют необходимость борьбы, указывают на помещичий характер правительства. Кадеты с правыми становятся на «государственную точку зрения» и отвергают классовую борьбу.

Кутлер заявляет, что не надо «перестраивать в корне земельные отношения» (732). Савельев предостерегает против того, чтобы «затронуть массу интересов», говоря: «принцип полного отвержения собственности едва ли был бы удобен, и могут встретиться очень большие и серьезные осложнения в его приложении, в особенности, если мы примем во внимание, что у крупных владельцев, имеющих свыше 50 дес, очень много земель, а именно 79 440 000 десятин» (26 марта 1907, с. 1088 – крестьянин ссылается на латифундии, чтобы доказать необходимость их уничтожения; либерал – чтобы доказать необходимость низкопоклонства). Шингарев «величайшим несчастьем» считал бы, если бы народ сам взял землю (1355). Родичев соловьем поет: «не разжигаем мы классовой вражды, нам бы хотелось забыть прошлое» (632, 16 мая 1907). Капустин то же самое: «наша задача сеять везде мир и справедливость, а не сеять и раздувать классовую вражду» (1810, 9 апреля). Крупенский возмущается речью социалиста-революционера Зимина за то, что она «полна ненависти к имущим классам» (783, 19 марта). Одним словом, в осуждении классовой борьбы кадеты и правые едино суть. Но правые знают, что делают. Тому классу, против которого направляется борьба, не может не быть вредна и опасна проповедь классовой борьбы. Правые верно блюдут интересы крепостников-помещиков. А кадеты? Они ведут борьбу –

говорят, что ведут борьбу! – они хотят «принудить» помещиков, в руках которых власть, и они осуждают классовую борьбу! Так ли поступала действительно борющаяся, а не лакействующая перед помещиками, буржуазия хотя бы во Франции? Не звала ли она народ на борьбу, не разжигала ли классовой вражды, не создавала ли теорию классовой борьбы?

3. Правые крестьяне

Во второй Думе в виде исключения попадаются настоящие правые крестьяне – чуть ли не один Ременчик (Минской губ.), знать не знающий никакой общины и никаких «фондов», горой стоящий за собственность (в I Думе много польских и западнорусских крестьян за собственность). Но и этот Ременчик высказывается за отчуждение «по справедливой оценке» (648), т. е. оказывается в сущности кадетом. Другие «правые крестьяне» второй Думы потому выделяются нами в особую группу, что они несомненно левее кадетов. Возьмите Петроченко (Витебской губ.). Он начинает с того, что «до смерти будет защищать царя и отечество» (1614). Правые аплодируют. Но вот он переходит к вопросу о «малоземелье». «Сколько прений ни ведите, – говорит он, – другого земного шара не создадите. Придется, значит, эту землю нам отдавать. Здесь кто-то из ораторов указывал, что крестьяне наши темны и невежественны, и не к чему и бесполезно им давать много земли, так как она все равно пользы не принесет. Конечно, земля нам раньше мало пользы приносила, именно тем, у которых ее не было. А что мы невежественны, так мы ничего иного и не просим, как земли, чтобы по своей глупости в ней же ковыряться. С своей стороны я думаю, что, конечно, дворянину и неприлично возиться с землей. Здесь говорилось о том, что частновладельческих земель нельзя коснуться по закону. Я, конечно, согласен с тем, что закона надо придерживаться, но для того, чтобы устранить малоземелье, нужно написать такой закон, чтобы все это и сделать по закону. А чтобы никому не было обидно, то для этого депутат Кутлер предлагал хорошие условия. Конечно, он, как человек богатый, дорого сказал, – и мы, крестьяне, бедные, столько не можем заплатить, а о том, как нам жить – обществами, подворными владениями или хутором, то я считаю, с своей стороны, нужным предоставить всем, как кому удобно жить» (1616).