Полное собрание сочинений. Том 26

Усомнился и спросилъ себя: зачѣмъ дѣлать добро, когда оно безсильно? И попался ему купонъ поддѣльный. И увидалъ онъ сонъ. Свѣтлый юноша показалъ ему всю исторію поддѣльнаго купона: откуда онъ взялся и какъ разносилось зло и какъ пресѣклось. И онъ увидалъ, что зло расходится, но не побораетъ добро. А добро также расходится и побораетъ добро. И онъ понялъ, что зло есть то поле, которое пашетъ добро, тѣ дрова, которые сожигаетъ добро, та свѣча, на которой горитъ свѣтъ добра. Успокоился человѣкъ, но наскучило ему дѣлать добро. И заболѣлъ онъ смертно. «Хорошо, — сказалъ онъ, — добро пожираетъ зло и устанавливаетъ царство Божие на землѣ. Богу это хорошо, a мнѣ что за дѣло? Зачѣмъ мнѣ дѣлать добро? Вотъ я страдаю и умираю. Можетъ быть, отъ моей жизни прибавилось добра на землѣ, да мнѣ - то что — я помру и того не увижу». ²⁰⁹

Сокрушался онъ такъ во время болѣзни, думалъ и думалъ и ничего не придумалъ. Добро онъ зналъ отъ зла. Зналъ, что добро не пропадаетъ и побѣждаетъ зло, но не зналъ, зачѣмъ емудѣлать добро. Зналъ, что оно хорошо для Бога, но

для себяне зналъ, зачѣмъ нужно добро. ²¹⁰

И явился ему свѣтлый юноша и сказалъ:

«Ты спрашиваешь: зачѣмъ тебѣ дѣлать добро, когда ты вотъ умираешь. И тебѣ, тебѣне будетъ пользы и радости отъ того добра, какое ты сдѣлалъ. Ты говоришь:

тебѣ, тебѣне будетъ пользы и радости, да кто ты? Если ты Николай, та плоть, тѣ руки, ноги, брюхо, голова, которые ты называешь своими, то какая можетъ быть радость этому Николаю? Ты знаешь, что ты, Николай, умираешь съ каждымъ часомъ и не минуешь умереть въ тяжелыхъ мученьяхъ. Да и кромѣ того, ты спрашиваешь о томъ, кто дѣлалъ добрыя дѣла, ты спрашиваешь, чтó будетъ тому, кто дѣлалъ эти добрыя дѣла? Развѣ это червивое тѣло Николая, вчера взявшееся изъ утробы матери и нынче уходящее въ могилу, развѣ оно дѣлало эти добрыя дѣла, о пользѣ которыхъ ты спрашиваешь? Добрыя дѣла дѣлало черезъ тебя то добро, которое вошло въ тебя и жило и живетъ и въ тебѣ и во всемъ мірѣ и управляетъ имъ. Это добро творило твои добрыя дѣла, и ты знаешь, что оно не умретъ. Полюбивъ это добро, ты слился съ нимъ и сказалъ себѣ: это добро я дѣлаю. Но не ты дѣлалъ добро. А оно черезъ тебя творило свое дѣло. Ты былъ орудіемъ его.

Тотъ Николай, о которомъ ты спрашиваешь, что ему будетъ, была только та свѣча, на которой горѣлъ свѣтъ добра. ²¹¹

Но какъ огонь уничтожаетъ свѣчу, такъ добро уничтожаетъ личную жизнь. Какъ таетъ воскъ отъ лица огня, такъ сознаніе личной жизни уничтожается отъ участія въ добрѣ. Добро ты дѣлалъ только тогда, когда отрекался отъ себя. Пугало смерти стоитъ только передъ тѣмъ, кто и не знаетъ добра. Смерть разрушаетъ тѣло, какъ разрушаютъ лѣса, когда зданіе построено. И тотъ, чье зданіе построено, радуется разрушенію лѣсовъ и тѣла. Жизнь для Бога есть постройка Его зданія, для человѣка — радость спасенія.

Для Бога производится работа освященія міра разумомъ черезъ человѣка, для человѣка радость все выше и выше. «Живи такъ же, живи такъ, чтобы еще меньше были промежутки между добрыми дѣлами, и тогда я приду опять и отвѣчу на твой вопросъ: чтó тебѣбудетъ отъ добра. Если ты захочешь знать». И онъ пришелъ, и вопроса о себѣ ужъ не было.

Зерно признало собой, я, свою оболочку, шелуху и огорчается о томъ, что оно погибнетъ. А оно выросло изъ зерна, выпало изъ колоса и опять разрушаясь и бросая свою оболочку производитъ колосъ, полный зернами.

Нужно, чтобъ были силы для дѣланія дѣла Божія. Нужно, чтобы было дерево съ цвѣтами и сѣменами для достиженія всѣхъ безконечныхъ цѣлей, которыхъ оно достигаетъ, и тѣнь, и пища насѣкомымъ и растеніямъ, и топливо, и продолженіе своего рода. Что же — дѣлать Богу всѣ эти дѣла своей силой? Или природѣ распасться на безчисленное количество силъ для достиженія всѣхъ цѣлей? Нѣтъ, въ дерево вложена или въ деревѣ есть сила, жизнь, и она творитъ все, творя себя, достигаетъ всѣхъ цѣлей.

Отдѣльная личная сила жизни дана ему для достиженія цѣлей внѣ его. Только, какъ бы сказать, обманъ личной своей жизни побуждаетъ дерево служить міру. Думая жить для себя, оно работаетъ, растетъ, плодится, оно служитъ міру и не знаетъ (какъ намъ кажется), не знаетъ этаго.