Полное собрание сочинений. Том 27.

Это страшное ршеніе пришло ему какъ самое естественное. Но вышло совсмъ другое. Они встртились на дорог. Онъ увидалъ ее еще издалека. Она возвращалась домой свжая, веселая, довольная. И въ первую минуту встрчи онъ увидалъ на ней то сіяніе счастья, которое было для него всегда главнымъ внутреннимъ доказательствомъ ея измны. Когда она увидала его, она улыбнулась, ему показалось — насмшливо (надъ нимъ смется и съ нимъ), но сейчасъ же выразила безпокойство.

— Что съ тобой. Куда ты?

Онъ хотлъ солгать, но не могъ. Онъ слъ къ ней въ пролетку и раздавилъ картины, которыя она везла. Это разсердило ее. Какъ будто она имла еще право сердиться.

— Что съ тобой? Что ты какъ шальной?

— Я не могу такъ больше.

Они вышли и пшкомъ пошли до дома.

— Я измучался.

— Ахъ, это Леонидъ Николаевичъ? Полно, какъ теб не совстно.

И началось. Въ губахъ радостная игра улыбки, которую не въ силахъ сдержать. И насмшки и не увренія, она не хотла спуститься до увреній. Какъ можно думать и мучаться такимъ вздоромъ? Такъ все хорошо. Зачмъ портить жизнь?

— Ну, если тебя мучаетъ, я не буду видть его. Хоть это глупо, унизительно для меня. Но какъ хочешь, мн дороже всего ты, твое спокойствіе.

А она уже измнилаему и хотла продолжать измнять. Но онъ поврилъ ей, и никогда она такъ прекрасна не казалась ему. Никогда онъ такъ страстно не любилъ ее. ^[94]Онъ въ первый разъ, взявъ пистолетъ, далъ ходъ зврскому чувству, и усилилось другое зврское чувство. Оно одно, только съ другого конца.

Этотъ эпизодъ кончился. Художника она явно не видала больше, да онъ ухалъ. И жизнь пошла какъ будто лучше. Но все тоже карауленье другъ друга. ^[95]

Но годъ прошелъ хорошо, ревности и поводовъ къ ней не было. Только были ссоры и тже иногда отчаяніе у него, раскаяніе, зачмъ онъ навязалъ себ на шею эту муку, попытки избавиться и сознаніе, что погублена жизнь, надо тянуть до конца, и тже примиренія и сближенія. Но внутренней связи никакой. Каждый смотрлъ на другого какъ на существо, которое ему нужно, на которое онъ имлъ права, но которое своихъ правъ не иметъ.

Жили они еще годъ. Но тутъ наступилъ тотъ самый экзаменъ, на которомъ ему надо было показать, какъ вы изволите говорить, что какъ легко по здравому разсудку, по свобод разойтись, чтобъ никому не было хуже, a всмъ было лучше. Какъ можно пріятне и лучше.

Вотъ такъ-то и шло дло еще ^[96]годъ. Родился еще ребенокъ. Увеличивались и привычка, и прелесть женатой жизни, и страданія. И кажется, непропорціонально. Если бы тогда вы видли его, вы бы не сказали, что онъ несчастенъ, онъ самъ бы не сказалъ этаго про себя. Какъ человкъ съ началомъ губительной болзни узнаетъ весь ужасъ своего положенія посл, когда болзнь разразилась. То, что его мучало больше всего, про то-то и нельзя было говорить, особенно съ самымъ близкимъ человкомъ, съ женою. Онъ посл уже говорилъ мн, что мученіе увеличивалось тмъ, что онъ не зналъ, его ли этотъ послдній ребенокъ или того благо художника, который писалъ на пруду деревья; то онъ былъ увренъ, что да, то былъ увренъ, что нтъ. Бдствовалъ онъ ужасно. А отчего бдствовалъ? Оттого, что его супруга была для него только, только сладкій, вкусный кусокъ, который онъ лъ, и чмъ слаще былъ кусокъ, тмъ ясне ему было, что непремнно этотъ сладкій кусокъ хотятъ състь и съли отчасти или рано или поздно съдятъ другіе. здили они заграницу. Все будто бы она развивалась. А собственно одно и у ней было. Она знала, что она сладкій кусокъ, и надо увеличивать, поддерживать и сохранять его сладость. Такъ и длала. ^[97]Что жъ, это особенная была натура, мелкая, ничтожная? Нисколько. Это былъ зврь, какъ зврь, хорошій зврокъ, ласковый, хитрый, красивый и умный. ^[98]

Ну вотъ-съ, продолжали они жить примрными супругами. И вотъ случилось, похали они на лто въ деревню къ его брату, совсмъ въ другой сторон, гд была дача. Онъ началъ заниматься агрономіей. Было дло въ середин лта. ^[99]У ней были знакомыя сосдки: женщина врачъ — славный человкъ — тоже о свобод толковала. Приходитъ онъ разъ домой изъ сада за забытыми черенками, — онъ прививалъ, — и видитъ, она идетъ домой.

— Откуда ты?

— Я гуляла?

— Гуляла?