Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Вообще любила она все то, что ей запрещали любить: общеніе съ прислугой, съ горничными, кухарками, кучерами, крестьянскими дтьми. Она измучала 6 смнившихся гувернантокъ, немогшихъ отучить ее отъ подобныхъ вкусовъ, и предпочитала конюшню гостиной. Предпочитала она конюшню гостиной, во первыхъ, потому, что она была чрезвычайно правдива, съ дтства никогда не лгала, a смло признавалась въ томъ, что сдлала, а въ гостиныхъ она видла притворство и ложь, которыхъ не было въ кухн и конюшн, а во вторыхъ, потому, что съ дтства привыкла видть, что десять людей – кучера, повара, лакеи, горничныя – служатъ ихъ семь, которая ничего не длаетъ. Она считала, что это такъ должно быть, но изъ этихъ двухъ лагерей: однихъ – работающихъ, а другихъ ничего не длающихъ, строго взыскивающихъ съ работающихъ, она нравственнымъ чутьемь чуяла преимущество работающаго лагеря и льнула къ нему. И потому всякая несправедливость по отношенію людей этаго лагеря возмущала ее и вызывала въ ней гнвъ, который скоро проходилъ, но который она не умла сдерживать. Вс попытки сд

лать изъ нея барышню не удались. Одинъ разъ она похала на балъ, но съ тхъ поръ ршительно отказалась и вела дикую и грубую жизнь, какъ говорили про нее гувернантки.

Такъ продолжалось до 16 лтъ. Въ 16 лтъ она лтомъ въ деревн собрала крестьянскихъ дтей и стала учить ихъ грамот.⁴⁴⁴ Тутъ, за этими уроками, она въ первый разъ испытала радость общенія съ крестьянскими дтьми, полюбила ихъ, особенно нкоторыхъ, и въ первый разъ узнала отъ этихъ дтей, напускавшихъ на нее вшей, ту страшную пучину, отдляющую ту безумную роскошь, въ которой она жила, отъ нищеты всего народа. Чувство ея любви къ дтямъ было такъ сильно и ново, что она вся отдавалась ему и заглушала въ себ

чувство негодованія передъ той нищетой, въ которой былъ народъ. Она какъ бы нарочно, чтобы не развлекаться отъ любимаго занятія, закрывала на это глаза. Но въ это самое лто пріхавшій изъ провинціальнаго университета троюродный братъ, сынъ бдныхъ родителей, посвятилъ ее въ ученіе Земли и Воли,⁴⁴⁵ и та смутно чувствуемая несправедливость и жестокость того положенія, въ которомъ она была, вдругъ была сознана ею. И вся ея жизнь вдругъ перевернулась. Продолжать жить такъ, какъ она жила, стало невозможно ей. Студентъ разсказалъ ей про людей, которые жертвовали всмъ: и состояніемъ, и свободой, и жизнью только за то, чтобы⁴⁴⁶ дать всмъ тмъ бднымъ и грубымъ людямъ, которыхъ она узнала, возможность достаточной и просвщенной жизни.⁴⁴⁷

Разъ понявъ, что ея благосостояніе, роскошь, основаны на лишеніяхъ и страданіяхъ народа и что есть средство противодйствовать этому, она не могла ужъ жить спокойно дома, въ особенности въ город, куда съ осени она перехала съ отцомъ. Обдъ съ слугами, видъ повара въ колпак, уборка комнатъ горничными, хуже всего – вы

зды, дорогія платья, кучера на мороз – все это заставляло ее такъ страдать, что она не могла боле выдерживать, и⁴⁴⁸ посл бурныхъ сценъ съ отцомъ убжала изъ дома и ухала въ провинцію и вступила въ кружокъ Земли и Воли.

Ея женская красота, обращающая на себя вниманіе, очень мшала ей. Въ нее влюблялись и, кром того, она, просто одваясь и ходя одна, подвергалась грубымъ нападкамъ мущинъ. Но спасало ее отъ влюбленій съ одной стороны ея⁴⁴⁹ совершенное отрицаніе всякихъ влюбленностей, на которыя она смотрла только съ комической точки зрнія, съ другой – большая физическая сила.

Тотчасъ же по вступленіи ея въ кружокъ революціонеровъ одинъ изъ выдающихся членовъ влюбился въ нее и предложилъ ей свободный бракъ. Она расхохоталась и объявила ему съ такой убдительностью, что онъ дуракъ, если можетъ заниматься такой ерундой, какъ она называла всегда влюбленіе, что онъ уже больше не повторялъ своей попытки, и репутація ея непромокаемости въ этомъ отношеніи настолько установилась, что знавшіе ее ужъ не обращались къ ней съ любовными предложениями. Отъ приставаній же ее спасала ее большая физическая сила, помогала ей при грубыхъ на нее нападеніяхъ тмъ, что рдкій мущина былъ сильн

е ея. Одинъ разъ на улиц господинъ присталъ къ ней и, не смотря на ея строгій отпоръ, взялъ ее за талію. Она повернулась и схватила его за шиворотъ, встряхнула и такъ толкнула его нсколько разъ о фонарный столбъ,⁴⁵⁰ что онъ только объ одномъ просилъ, чтобы она его выпустила.

Уйдя изъ дома, она прежде всего поступила вмст съ другой революціонеркой на суконную фабрику, но скоро он об ушли, не выдержавъ тяжелыхъ условій, и Марья Павловна пошла въ деревню, гд учила дтей и взрослыхъ, но⁴⁵¹ была арестована, но скоро выпущена по недостаточности уликъ. Руководитель партіи оставилъ ее въ город, гд она занималась въ тайной типографіи. Находясь во время обыска на конспиративной квартир, гд въ комнат былъ раненъ полицейскій, она приняла выстрлъ на себя. Ее опять посадили, судили и присудили къ каторг.