Полное собрание сочинений. Том 38. Март-июнь 1919

Поэтому мы еще раз пришли сюда и решили собрать всех вас и указать на то тяжелое положение транспорта, которое существует в связи с тяжелым общим положением. Мы подчеркиваем, что должны еще 3–4 месяца продержаться, и только тогда на нашей стороне будет полная победа. Но для этого нужны силы. Где же взять эти силы? Но разве мы не видим, что только рабочие, вынесшие на себе всю тяжесть нашей разрухи, когда борьба сменялась белогвардейскими нашествиями, когда они вследствие этого на себе испытали всю тяготу и приобрели этим большой опыт, – только эти рабочие, только эти наши передовые отряды могут нам помочь! Мы знаем прекрасно, что они измучены неимоверно, что они переутомлены той нечеловеческой работой, которая выпала на их долю. Мы все это знаем, но мы все-таки говорим вам сейчас здесь, что все силы надо напрячь, что нужно подумать о том, чтобы все силы собрать для революции, для ее блистательной победы. Сейчас наступает самое трудное, самое тяжелое время, и мы должны поступить как революционеры. Мы должны черпать силы из трудящихся масс.

Вчера состоялось здесь собрание влиятельных деятелей профессионального движения – московского и всероссийского. И на нем все сошлись на необходимости привлечения к работе в настоящий момент середняка, которого мы все до сих пор не считали способным на такую работу. Но теперь совершенно ясно, что для замены утомленных работников нам нужно ставить середняков на работу, но перед тем, как это делать, необходимо, чтобы их инструктировали работники, которые были до сих пор в деле. Мы должны сохранить наши силы, и на время мы должны заменить наших ответственных работников работниками из середняков. Ведь нам нужно двинуть десятки тысяч таких работников. Мы не должны бояться того, что они могут сделать свою работу не так хорошо, как это сделали бы опытные работники. Если поставить их на ответственные места, то те ошибки, которые они сделают в первое время, не страшны. Для нас важно двинуть их на передовые ответственные посты. Они сумеют там развернуть свою силу и развернуть свою работу, потому что они будут действовать уверенно, они будут знать, что за ними стоят большие опытные работники, у которых уже имеется годичный опыт в России. Они знают, что их более опытные товарищи в критический момент облегчат им задачу. Этот новый слой рабочих сможет вести дело хорошо, если передовые рабочие двинут их на передовые посты. Мы можем это сделать без ущерба, потому что у этого обширного слоя есть пролетарский инстинкт, пролетарское понимание и сознание долга. На них можно положиться и про них можно сказать, что они в трудное время нам помогут. Россия отличалась тем, что в самое трудное время у нее всегда находились массы, которые можно было двинуть вперед, как запас, в котором находили новые силы, когда старые начинали иссякать. Да, передовой рабочий переутомлен, и следующий слой будет вести дело хуже, но это не беда, и от этого не будет ущерба, и мы не погубим дела, если двинем эти новые силы, направим их и не дадим делу погибнуть.

В этих условиях нельзя не упомянуть про эсеров и меньшевиков. В последнее время Советская власть стала закрывать их газеты и арестовывать их самих. Некоторые товарищи рабочие, наблюдая это, говорят: «Значит, были неправы те большевики, – к их числу принадлежу и я, – которые вовлекли нас в известную уступку мелкобуржуазной демократии. Для чего мы делали уступки, если мы теперь должны закрывать газеты и арестовывать их? Разве в этом есть последовательность?».

На это я отвечу следующее. В такой стране, как Россия, где мелкобуржуазные элементы ведут все сельское хозяйство, в такой стране без поддержки мелкобуржуазного слоя мы долго продержаться не можем. Этот слой в настоящий момент идет не прямыми путями к цели, а зигзагами. Если я преследую неприятеля, который идет не прямыми путями, а зигзагами, то и я, чтобы настигнуть неприятеля, должен идти зигзагами. Говоря языком политическим, мелкобуржуазные массы стоят между трудом и капиталом, и эти массы нужно сто раз побить для того, чтобы они поняли, что необходимо уяснить себе одно: возможна либо диктатура буржуазии, либо диктатура рабочего класса. Кто учитывает это, тот знает положение настоящего момента. И рабочие это знают. В их сознание проникло из опыта и целого ряда наблюдений понимание того, что только эти два вида власти и возможны: или полная власть рабочего класса или полная власть буржуазии, – середины нет, третьего пути нет. Рабочий класс давно понял это из стачечной и революционной борьбы. Мелкая буржуазия не может этого понять сразу; сотни жизненных указаний не могут научить и приучить мелкую буржуазию к этой мысли, и она не перестает думать об объединении с крупной буржуазией, так как не может понять, что нельзя обойтись без диктатуры пролетариата или диктатуры буржуазии.