Полное собрание сочинений. Том 83

¹¹ «Московский генерал-губернатор. Самарская земля ему была пожалована» (н. п. С. А.). Павел Алексеевич Тучков (1803—1864). Земля продавалась его сыном, Николаем Павловичем Тучковым (1834—1893).

¹² В письме от 10 июля С. А. Толстая писала: «Что сказать тебе о покупке именья в тамошних краях? Если купить только 2500 десятин по 7 рублей, то ты ведь сам не хотел маленького, а хотел большого именья; а тут только на 17 500 р. Если выгодно, твое дело, я никакого мнения не имею. А жить в степях без одного дерева на сотни верст кругом может заставить только необходимость крайняя, а добровольно туда не поедешь никогда, особенно с пятью детьми. Если выгодно с заглазным управлением, тогда можно купить; а не выгодно, не следует. Вот всё таки же мое мнение высказалось само собою. Ты не сердись, милый, если я тебе что-нибудь противоречу, но впрочем делай всё, как хочешь». (ПСТ, стр. 114—115.)

¹³ Егор Александрович Тимрот (ум. 1908 г.), самарский адвокат, кончивший Александровский лицей в 1851 г. Толстой так писал В. А. Иславину о Тимроте: «Знаю Тимрота не только за любезного, но и за благороднейшего человека». Впрочем, когда дело коснулось приобретаемого Толстым имения, последний отозвался в другом письме к Иславину же так: «Он — Тимрот — великий либерал и двигатель и оценил постройки гнилушки, как я слышал, в 9000» (соответствующие письма Толстого хранятся в ГЛM).

94.

1871 г. Июня 29. Каралык.

Пишу изъ Бузулука. Это 90 верстъ отъ насъ. Мы проѣхали сюда съ Степой вдвоемъ, переночевали и нынче, 29 вечеромъ ѣдемъ домой. Поѣздка очень удалась. Здоровье мое хорошо; и такъ хорошо, что послѣ усталости и недоспанной ночи дорогой, я, вмѣсто того, чтобы не спать, спалъ такъ, что не слыхалъ клоповъ, кот[орые] (когда я проснулся, увидалъ) всего обсыпали меня. Ярмар[ка] очень интересная и большая. Такой настоящей, сельской и большой ярмарки я не видалъ еще.

Разныхъ народовъ больше 10, табуны Киргизскихъ лошадей, уральскихъ,¹ сибирскихъ. —

Пишу только, чтобы воспользоваться прямымъ сообщеніемъ, a подробнѣе буду писать послѣ. Кромѣ того, телеграфирую.² —

Я нашелъ средство телеграфировать мнѣ въ Самару. Именно, если случится что-нибудь необыкновенное, то телеграфируй: въ Самару, Гр[афу] Толстому. Нотаріусу Аляеву.³ — Этотъ нотаріусъ знакомый однаго изъ кумысниковъ, и я просилъ его объ томъ, чтобы въ случаѣ телеграммы переслать мнѣ ее съ нарочнымъ. Имѣй только въ виду, что пересылка съ нарочнымъ можетъ стоить до Каралыка около 20-ти рублей. Я нынче телеграфирую тебѣ, чтобы тебя повеселить, а самъ не могу получить того же. Думалъ я дослать съ отвѣтомъ, но разсчелъ, что пока придетъ да перешлется изъ Тулы или Ясенковъ,⁴

я не дождусь. Да что телеграммы. И хорошее и дурное не имѣетъ времени. Раньше ли, послѣ. Настоящее хорошее и дурное.

Офенбергу⁵ я рѣшилъ ничего не отвѣчать. Можетъ быть, онъ самъ или братъ еще напишутъ, тогда видно будетъ, притомъ здѣшняя покупка застилаете всѣ другія. — Что Любовь Александровна?⁶ Какъ я радъ, что ей лучше.

Придумай же устроить ее попокойнѣе. — Нынче 2 недѣли, что я на кумысѣ, ¹/₃. Ужасно считаю дни. —

Прощай, душенька, цѣлую тебя, цѣлуй всѣхъ.

29 Іюня.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 89—90.

¹ О посещении ярмарки, которую описывает Толстой, С. А. Берс пишет: «Мы сделали еще одну поездку вдвоем на Петровскую ярмарку в г. Бузулук за 70 верст. Поехали мы на одной лошади в небольших дрогах и взяли с собой запас кумыса в небольшом турсуке. Ярмарка отличалась пестротой и разнообразием племен: русские мужики, уральские казаки, башкиры и киргизы, и в этой толпе Лев Николаевич расхаживал со свойственной ему любознательностью и со всеми заговаривал. Даже с пьяными он не боялся вступать в разговор. Какой-то пьяный мужик вздумал обнять его от избытка добродушия, но строгий и внушительный взгляд Л. Н-ча остановил его. Мужик сам опустил свои руки и сказал: «нет, ничаво, нябось» («Воспоминания о Толстом», стр. 55).

²

Телеграмма эта не сохранилась. С. А. Толстая писала о получении ее 30 июня ночью: «Вчера я получила твою телеграмму, и с тех пор я весела, опять сильна и бодра духом. Милый, ты знал, что ты меня опять этим поставишь нравственно на ноги, и ты действительно это сделал. Я вдруг опять всех полюбила, только оттого, что ты весел, жив и здоров, как пишешь в телеграмме, и что, надеюсь, правда. Поправляйся и не спеши домой, благо не очень тяжело тебе, и потому и мне». (ПСТ, стр. 106.)

³ Сергей Федорович Аляев, городской нотариус, живший в Самаре на Дворянской улице в доме Новикова.

⁴ Ясенки, ныне Щёкино — станция Московско-Курской железной дороги, в семи верстах от Ясной поляны.