Полное собрание сочинений. Том 83

1881 г. Августа 2. Богатово.

М[осковской] К[урской] д[ороги]. Козловка Засѣка.

Графинѣ Толстой.

Лельку¹

не надо отдавать нынѣшній годъ, и такъ хлопотъ много. Мы благополучны.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку, № 3, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Подана в Богатове 2 августа 1881 г. в 7 ч. 10 мин. утра, получена в Козловке в тот же день в 1 ч. 50 мин. дня.

¹ Л. Л. Толстой.

184.

1881 г. Августа 2. Хутор на Моче.

Въ послѣднемъ письмѣ твоемъ¹ ты упрекаешь меня за то, что мало пишу. Это 5-е письмо, кромѣ Богатовскаго. Но, разумѣется, мало. Я знаю и чувствую по себѣ, какъ радостно письмо и какъ тоскливо безъ нихъ. Первое письмо мое передалъ Ал[ексѣй] А[лексѣевичъ] и оно-то задержалось или пропало. Я 3-го дня написалъ письмо и телеграмму и только что отправлял нарочнаго къ мужику отъѣзжающему въ Самару, какъ пріѣхалъ ямщикъ изъ Богатова и вмѣсто телеграммы привезъ твое 4-е письмо. У меня сердце дрогнуло: но потомъ я очень обрадовался его ошибкѣ. — Мы живемъ хорошо. Сережа здоровъ и веселъ, что, знаешь, съ нимъ рѣдко бываетъ. У меня болятъ зубы — не сильно, но лихорадочно. Общее здоровье хорошо, и кумысъ пью, особенно послѣ твоего письма, съ большимъ усердіемъ и удовольствіемъ. — Два дня, вчера и нынче, 1-е и 2-е у насъ по утрамъ выѣзжали дикихъ лошадей. Очень хорошо, и всѣмъ была потѣха. Косячники² башкиры новые и удивительные молодцы. — Нынче я ходилъ на тотъ хуторъ гонять на кордѣ жеребцовъ. Завтра Сережа, Костя и Митя ѣдутъ въ Землянки. Я думаю, что не поѣду. — Ты нынче выезжаешь въ Москву. — Ты не повѣришь, какъ меня мучаетъ мысль о томъ, что ты черезъ силу работаешь, и раскаяніе въ томъ, что я мало (вовсе) не помогалъ тебѣ. — Вотъ уже на это кумысъ б[ылъ] хорошъ, чтобы заставить меня спуститься съ той точки зрѣнія, съ кот[орой] я невольно, увлеченный своимъ дѣломъ, смотрѣлъ на все. Я теперь иначе смотрю. Я все тоже думаю и чувствую, но я излѣчился отъ заблужденія, что другіе люди могутъ и должны смотрѣть на все, какъ я. Я много передъ тобой былъ виноватъ, душенька, — безсознательно, невольно виноватъ, ты знаешь это, но виноватъ. — Оправданіе мое въ томъ, что для того, чтобы работать съ такимъ напряженіемъ, съ какимъ я работалъ, и сдѣлать что-нибудь, нужно забыть все. И я слишкомъ забывалъ о тебѣ и каюсь. Ради Бога и любви нашей, какъ можно, береги себя. Откладывай побольше до моего пріѣзда; я все сдѣлаю съ радостью, и сдѣлаю недурно, потому что буду стараться. Тани, хотя и милыя, но напрасно затѣваютъ театръ. Это не выйдетъ и тебя замучаетъ.³ Нынче исключительный годъ для тебя — это надо помнить — брюхо, моя поѣздка и Москва. —

У насъ тоже вотъ уже недѣля отвратительная погода: дожди, вѣтеръ, холодъ. Вас[илій] Ив[ановичъ] устлалъ всю мою комнату коврами, но все-таки свѣжо и болитъ зубъ. Отъ того и письмо это нескладно. Прощай, душенька, цѣлую тебя и всѣхъ.

Т[вой] Л.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые часть письма опубликована в Б, II, стр. 397—398; полностью — по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 142—143. Датируется на основании слов письма: «два дня, вчера и нынче, 1-е и 2-е». В Б, II датировано 24 августом 1891 г.

¹ От 27 июля 1881 г. В этом письме С. А. Толстая писала: «Не балуешь ты меня письмами; я думала, ты будешь добрее в этом отношении. Сегодня две недели, как вы с Сережей уехали, а я получила с хутора только одно письмо» (ПСТ, стр. 166—167).

²

Табунщики — конепасы.

³ В письме от 27 июля С. А. Толстая писала: «Завтра рано утром я еду с Таней на сутки к Менгден. Мне не хочется, потому что всё тяжело стало, и здоровье не хорошо эти дни».

185.

1881 г. Августа 6. Хутор на Моче.

6 августа.

Я очень тоскую по тебѣ, милый другъ, — тревожусь за тебя, — не случилось бы съ тобой чего-нибудь, не измучилась бы ты черезъ силу. —