Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918)

«Метр-Гумилев в “Костре” заключил в строгую формулу задание новой поэзии: “Лишь девственные наименования / Поэтам разрешаются отсель”. Задание явно невыполнимое, но ослепительно дерзкое, — писал К. Мочульский. — Не значит ли это уподобиться Творцу? Отныне поэт не довольствуется сладкими звуками <...> Выражение “искусство для искусства” для него не имело смысла. Он стремится созидать, строить, “делать” <...> Апатию романтической лирики и статичность “настроений” и “переживаний” сменяют энергия, активность, конструктивность, и в этом титаническом деле поэта ведет вера в могущество слова. Поэтому все новые поэты крайне вербалисты» (Мочульский К. Классицизм в современной поэзии // Современные записки. 1922. № 11. С. 371). «Из напряженно-эмоционального чтения <...> Джауфре Рюделя Гумилев извлекает общий урок о постоянстве и, следовательно, повторяемости человеческих чувств, побуждающих во все времена к поэтическому творчеству. Эмоциональный и духовный опыт, питающий литературное творчество, в сущности, не меняется: “число образов”, как констатирует Гумилев в другом стилистическом ключе, “ограничено, подсказано жизнью, и поэт редко бывает их творцом”» (Баскер М. «О пьяном дервише» Николая Гумилева // Вестник русского христианского движения. 161–162 (1991). С. 222–223). «Бесконечное доверие к “вещности” и “плоти” не устраняло в акмеизме тяготения к культурно-историческому пониманию проблем творчества. На внутреннем противоречии между декларативно заявленной программой возвращения к “первоначальным словам” — “девственным наименованиям” и бытием художественного образа в истории культуры строится сонет Гумилева “Роза”. Реальный чувственный образ — та самая роза, которой акмеисты вернули цвет и запах, утраченные в символистскую эпоху, когда она была лишь символом, в то же время несет в себе память о своем культурном прошлом, в нем оживают глубинные мифопоэтические смыслы. Поэтический образ, взятый в его культурной парадигме, выступает хранилищем человеческой памяти (в том числе и “памяти жанра”). Поэтический текст превращается в палимпсест культуры, где одно слово проступает сквозь другое, “играя” смыслами и ассоциациями из истории многовековой культуры» (Грякалова Н. Ю. Н. С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Исследования и материалы... С. 122). «Иногда Гумилев умышленно манипулирует образами и условностями традиционной любовной лирики, вследствие чего выявляются его личные интонации и акмеистический опыт. Так, в “Розе” намечается своего рода романтическая ирония в адрес акмеистической установки на освобождение поэзии от общих мест литературного языка. Хотя Гумилев как будто бы отказывается от своих принципов, сочиняя стихи на тему розы, на самом деле этот сонет служит хорошей иллюстрацией к наблюдению Городецкого о ценности розы самой по себе, а не как символа чего-то другого. В подтекст стихотворения входят все традиционные коннотации традиционной поэтической образности, но в более узком смысле, роза является лишь тем, чем кажется — цветком, оставленным поэту его возлюбленной. Сопоставление с книгой сонетов Рюделя служит метонимией, которая приводит на ум другие традиционные поэтические трактовки темы любви, одновременно включая стихотворение в традицию, и указывая на его отличие от нее» (Rusinko. P. 158–159).

В архиве П. Н. Лукницкого имеется пространный комментарий к ст-нию, составленный, возможно, не без участия Ахматовой:

«К стихотворению Н. С.

“Цветов и песен благодатный хмель...”

Джауфре Рюдель (Жофре Рюдель) — провансальская литература. Один из трубадуров. Около 1140–1170 гг., происходил из знатного рода графов Ангулемских и владел княжеством Блай. <...> Мотив “любви издалека”, проходящий через лирику этого знатного трубадура, послужил основанием для создания легенды о любви Джауфре к Мелисинде, графине Триполитанской (графство Триполитанское существовало от 1103 до 1200 г.), эту легенду разрабатывали вымышленные биографии.

Кансона

Мне в пору майских дней

Мил щебет птиц издалека,И снова в памяти живейМоя любовь издалека.

Больной душе отрады нет,И дикой розы белый цвет,Как стужа зимняя, не мил...

и далее вся канцона (еще 6 строф).

Приведена в “Хрестоматии по западно-европейской литературе для высших педагогических учебных заведений” (Учпедгиз. 1938. Гл. 4: Провансальская литература. Лирика трубадуров. Маркльбрюн, Бернард де Вентадорн, Джауфре Рюдель, Бертран де Борн, Пейре Видаль, Гирлут де Борнель и Римбаут, Бекрансо де Дик, Ук де ля Баккалькриа, Бертран д’Алемано (в переводах В. Дынник, А. Сухорина и др. Канцона Рюделя — пер. В. Дынник (плохой — П<авел> Л<укницкий>). Далее — биографии трубадуров (Маркльбрюна, Рюделя, Гильома де Кльетлань и Бертрана де Борна).

Биография (на стр. 163).

Джауфре Рюдель