Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921)

Автограф 1, др. ред. — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 1. В ст. 2 вместо «глухих» ранее было «моих». В ст. 5 вместо «уходят» ранее было: «заходят». Вместо ст. 15–16 ранее было: «Средь отчаянного <нрзб.> / Умирает павиан». Автограф 2, др. ред. (отрывок текста) — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 2. Автограф 3 — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 3. Ст. 1–4. — «Колдовством и ворожбою / В тишине глухих ночей / Леопард, убитый мною, / Занят в комнате моей» — зачеркнуты. Между ст. 8 и 9 ранее было: «И тогда куда-то вправо / Устремив стеклянный взор / Начинает он лукавый / Еле внятный разговор». В ст. 21 вместо «враг мой» ранее было: «враг, ты». Правка в тексте между ст. 24–25 дается в [ ]. Ст. 25–28. — «Нет, ты должен, мой убийца, / Умереть в краю моем, / Чтоб опять я мог родиться / Леопардом или львом» — зачеркнуты. Вместо ст. 30 ранее было: «Чары черных голосов». В ст. 39 вместо «Данакиль» ранее было: «Сомали». В ст. 44 вместо «Сам не ведая» ранее было: «Неизведанно». Автограф 4, вар. — архив Лукницкого. В архиве Лукницкого имеется также копия редакции ст-ния, в общем, повторяющая текст автографа 3, с пометой: «Переписано мной со списка, сделанного рукой Фредерики Наппельбаум». В копии имеются следующие расхождения с редакцией автографа 3. Ст. 10–12: «Устремив лукавый взор, / Начинает он лукавый / Еле слышный разговор:» Первые две строфы во вставке между ст. 24–25:

Я ему не отвечаю,

Что со зверем говорить.Здесь тружусь и здесь встречаюТу, что сладостно любить

И текут навстречу чарамЧары вновь. Он говорит:

«Помнишь месяц над ХарраромИ лобзания Лилит.

В пятой строфе вставки: «Здешний Бог не настоящий, / Где он, как тебе помог?» В шестой строфе вставки: «Раб бежавший воротился».

Дат.: до 18 декабря 1920 г. — по времени сдачи в «Петрополис» рукописи ОС (см.: Иванникова Н. М. Неизвестные стихотворения Н. С. Гумилева // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1994. М., 1996. С. 55).

Перевод на англ. яз. («The Leopard») — PF. P. 184–185.

Согласно свидетельству И. В. Одоевцевой, шкура леопарда, убитого в Африке, действительно присутствовала в интерьере квартиры Гумилева в доме № 5/7 по «пустынной Преображенской» (ныне — ул. Рылеева) — в последнем «личном» жилище поэта в Петрограде: «Он обыкновенно лежит перед кроватью в спальне, изображая коврик. <...> Леопард небольшой, плохо выделанный, жесткий и ничем не подбит» (Одоевцева И. В. На берегах Невы. М., 1988. С. 213–214). Знакомые Гумилева специально отмечают его странную, болезненную привязанность к созерцанию хищных зверей. «Постоянно бывал в музеях природы: Jardin des Plantes, Jardin d’Acclimations, — отмечает, описывая «парижский» период 1906–1908 гг. в «Трудах и днях Гумилева» П. Н. Лукницкий, — подолгу, иногда по ночам наблюдает крокодилов, гиен, тибетских медведей, птиц и других животных. Бывал в зверинце Adrian Pezon, большом, провинциальном, разъезжавшем по Франции в специальных фургонах. Читал Брема и Реклю» (Лукницкая В. К. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. М., 1990. С. 55–56). «Любование красотой хищников: “меха пантер, мне нравились их пятна”, — пишет в своих заметках о Гумилеве О. А. Мочалова (это уже 1916–1921 гг.). — Сочувствие тоске их пленения — и человеком, и условиями дикого существования. И — наиболее сложное — провиденье переходных форм звериного бытия» (Жизнь Николая Гумилева. С. 116).