Читаем Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма полностью

Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма

Первые дни в СПб. я буду жить — В<асильевский> о<стров>, Средний просп<ект>, 1, кв<артира> О. В. Пашутиной; потом у себя — Пет<роградская> ст<орона>, Малый пр<оспект>, 26, кв. 27. Может быть, увидимся хоть в городе.

Со мною чуть припадок не сделался, когда я узнал, что ты все это время жил у нас под боком, одержимый своей злосчастной аграфией. Несчастный ты человек, губитель услад дружества!

Соберись с силами, напиши мне в Петербург, каковы твои планы, до осени ли ты будешь в Териоках, когда думаешь попасть в город.

Твой М. Лоз<инский>.

37. От А. А. Ахматовой

Слепнево. 13 июля 1914 <г.>

Милый Коля,

10-го я приехала в Слепнево. Нашла Левушку здоровым, веселым и очень ласковым. О погоде и делах тебе верно напишет мама. В июньской книге «Нового слова» меня очень мило похвалил Ясинский. Соседей стараюсь не видеть, очень они пресные. Я написала несколько стихотворений, кот<орые> не слышал еще ни один человек, но меня это, слава Богу, пока мало огорчает.

Теперь ты au courant[14] всех петербургских и литературных дел. Напиши, что слышно? Сюда пришел Жамм. Только получу, с почты же отошлю тебе. Прости, что я распечатала письмо Зноски, чтобы большой конверт весил меньше. Я получила от Чулкова несколько слов, написанных карандашом. Ему очень плохо, и мне кажется, что мы его больше не увидим.

Вернешься ли ты в Слепнево? Или с начала августа будешь в Петербурге. Напиши мне обо всем поскорее. Посылаю тебе черновики моих новых стихов и очень жду вестей.

Целую.

Твоя Аня.

Завещание

Моей наследницею полноправной будь,Живи в моем дому, пой песнь, что я сложила.Как медленно еще скудеет сила,Как хочет воздуха замученная грудь.Моих друзей любовь, врагов моих вражду,И розы желтые в моем густом саду,И нежность жгучую любовника — все этоЯ отдаю тебе — предвестница рассвета.И славу, то, зачем я родилась,Зачем моя звезда, как некий вихрь, взвиласьИ падает теперь. Смотри, ее паденье

Пророчит власть твою, любовь и вдохновенье.Мое наследство щедрое храня,Ты проживешь и долго, и достойно.Все это будет так. Ты видишь, я спокойна.Счастливой будь, но помни про меня.

1914. Ник<олаевская> ж. д.

* * *

Целый год ты со мной неразлучен,А как прежде и весел и юн!Неужели же ты не измученСмутной песней затравленных струн, —Тех, что прежде, тугие, звенели,

А теперь только стонут слегка,И моя их терзает без целиВосковая, сухая рука...Верно, мало для счастия надоТем, кто нежен и любит светло,Что ни ревность, ни гнев, ни досадаМолодое не тронут чело.Тихий, тихий, и ласки не просит,Только долго глядит на меняИ с улыбкой блаженной выноситСтрашный бред моего забытья.

Июль 1914. Слепнево

38. От А. А. Ахматовой

Слепнево. 17 июля 1914 <г.>

Милый Коля,

мама переслала мне сюда твое письмо. Сегодня уже неделя, как я в Слепневе.

Становится скучно, погода испортилась, и я предчувствую раннюю осень. Целые дни лежу у себя на диване, изредка читаю, но чаще пишу стихи. Посылаю тебе одно сегодня, оно кажется имеет право существовать. Думаю, что нам будет очень трудно с деньгами осенью. У меня ничего нет, у тебя, наверно, тоже. С «Аполлона» получишь пустяки. А нам уже в августе будут нужны несколько сот рублей. Хорошо, если с «Четок» что-нибудь получим. Меня это все очень тревожит. Пожалуйста, не забудь, что заложены вещи. Если возможно, выкупи их и дай кому-нибудь спрятать.

Будет ли Чуковский читать свою статью об акмеизме как лекцию? Ведь он и это может. С недобрым чувством жду июльскую «Русскую мысль». Вероятнее всего, там свершит надо мною страшную казнь Valère. Но думаю о горчайшем, уже перенесенном, и смиряюсь.

Пиши, Коля, и стихи присылай. Будь здоров, милый!

Целую.

Твоя Анна.

Лёвушка здоров и все умеет говорить.