Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Отвергать все Западное и признавать только ту сторону нашей образованности, которая прямо противоположна Европейской, есть, конечно, направленіе одностороннее; однако, оно могло бы имть нкоторое подчиненное значеніе, если бы журналъ выражалъ его во всей чистот его односторонности; но, принимая его своею цлью, Маякъ смшиваетъ съ нимъ нкоторыя разнородныя, случайныя и явно произвольныя начала, которыя иногда разрушаютъ главное его значеніе. Такъ напримръ, полагая въ основаніе всхъ сужденій своихъ святыя истины нашей Православной вры, онъ вмст съ тмъ принимаетъ еще въ основаніе себ другія истины: положенія своей самосочиненной психологіи, и судитъ о вещахъ по тремъ критеріямъ, по четыремъ разрядамъ и по десяти стихіямъ. Такимъ образомъ, смшивая свои личныя мннія съ общими истинами, онъ требуетъ, чтобы система его принята была за краеугольный камень національнаго мышленія. Вслдствіе этого же смшенія понятій, думаетъ оказать великую услугу словесности, уничтожая вмст съ Отечественными Записками еще и то, что составляетъ славу нашей словесности. Такъ доказываетъ онъ, между прочимъ, что поэзія Пушкина не только ужасная, безнравственная, но что еще въ ней нтъ ни красоты, ни искусства, ни хорошихъ стиховъ, ни даже правильныхъ римъ. Такъ, заботясь объ усовершенствованіи Русскаго языка и стараясь придать ему мягкость, сладость, звучную прелесть, которыя бы сдлали

его общелюбезнымъ языкомъ всей Европы, самъ онъ, въ то же время, вмсто того, чтобы говорить языкомъ Русскимъ, употребляетъ языкъ собственнаго своего изобртенія.

Вотъ почему, не смотря на многія великія истины, кой-гд выражаемыя Маякомъ, и которыя, бывъ представлены въ чистомъ вид, должны бы были пріобрсть ему живое сочувствіе многихъ; мудрено, однако же, сочувствовать ему потому, что истины въ немъ перемшаны съ понятіями, по крайней мр странными.

Отечественныя Записки, съ своей стороны, уничтожаютъ также собственную силу свою другимъ образомъ. Вмсто того, чтобы передавать намъ результаты образованности Европейской, он безпрестанно увлекаются какими нибудь частными явленіями этой образованности и, не обнявъ ее вполн, думаютъ быть новыми, являясь въ самомъ дл всегда запоздалыми. Ибо страстное стремленіе за модностью мннія, страстное желаніе принять наружность льва въ кругу мышленія, само по себ уже доказываетъ удаленіе отъ центра моды. Это желаніе даетъ нашимъ мыслямъ, нашему языку, всей нашей наружности, тотъ характеръ неувренной въ себ рзкости, тотъ покрой яркой преувеличенности, которые служатъ признакомъ нашего отчужденія именно отъ того круга, къ которому мы хотимъ принадлежать.

Arriv'e de province `a Paris, разсказываетъ одинъ глубокомысленный и почтенный журналъ (кажется l'illustration или Gu^epes), arrі'e a Paris il voulut s'habiller `a la mode du lendemain; il sut exprimer les emotions de son ^ame par les noeuds de sa cravatte et il abusa de l''epingle.

Конечно, О. З. берутъ мннія свои изъ самыхъ новыхъ книгъ Запада; но эти книги принимаютъ он отдльно отъ всей совокупности Западной образованности, и потому тотъ смыслъ, который имютъ он тамъ, является у нихъ совсмъ въ другомъ значеніи; та мысль, которая была новою тамъ, какъ отвтъ на совокупность окружающихъ ее вопросовъ, бывъ оторвана отъ этихъ вопросовъ, является у насъ уже не новою, но только что преувеличенною стариною.

Такъ, въ сфер философіи, не представляя ни малйшаго слда тхъ задачъ, которыя составляютъ предметъ современнаго мышленія Запада, О. З. проповдуютъ системы уже устарвшія, но прибавляютъ къ нимъ нкоторые результаты новыхъ, которыя съ ними не вяжутся. Такъ, въ сфер исторіи он приняли нкоторыя мннія Запада, которыя явились тамъ какъ результатъ стремленія къ народности; но понявъ ихъ отдльно отъ ихъ источника, он выводятъ изъ нихъ же отрицаніе нашей народности, потому что она несогласна съ народностями Запада, — какъ нкогда Нмцы отвергали свою народность потому, что она непохожа на Французскую. Такъ, въ сфер литературы замтили Отечеств. Записки, что на Запад не безъ пользы для успшнаго движенія образованности были уничтожены нкоторые незаслуженные авторитеты, и вслдствіе этого замчанія, он стремятся унизить вс наши извстности, стараясь уменьшить литературную репутацію Державина, Карамзина, Жуковскаго, Баратынскаго, Языкова, Хомякова, и на мсто ихъ превозносятъ И. Тургенева и . Майкова, поставляя ихъ такимъ образомъ въ одну категорію съ Лермонтовымъ, который, вроятно, самъ избралъ бы себ не это мсто въ литератур нашей. Слдуя тому же началу, О. З. стараются обновить языкъ нашъ своими особенными словами и формами.

Вотъ почему мы осмливаемся думать, что какъ О. З., такъ и Маякъ, выражаютъ направленіе нсколько одностороннее и не всегда истинное.