Саконтала, прекрасная, милая сердцу царицаИндии, день своего рожденья встречала молитвойТихою к Браме; война ужасная всё государствоОпустошила, и царь индийский, супруг Саконталы,Был вдали от нее средь ужасов битвы кровавой;Но еще более то умножало горесть царицы,Что большая часть преданных в битве погибли и многоБыло таких, что забыли царскую милость, с какоюПочестями он их осыпал, и вдруг показалиНеблагодарность и трусость сердец изменой в годинуБедствия. Вот почему Саконтала в тиши проливалаСлезы, и день рождения был ей дню смерти подобен.В это время вошла одна из женщин служащихТихо к печальной царице и ей сказала: «Опять здесьТот брамин, что к тебе приходил с цветами долины».Но Саконтала вздохнула и ей отвечала: «Как могутБыть отрадны цветы моему сокрушенному сердцуИли служить украшеньем моей побледневшей ланите?Всё же, — сказала потом царица добрая, — старцаТы введи, чтобы я из его приношенья сознала,Как верна мне в печали любовь незлобивых сердцем».Старый брамин вошел и сказал, главу наклоняя:«Видишь ли, добрая мать и владычица нашего царства:Горе твое и печаль тебя сердец не лишилоЖителей той долины, где ты блуждала в то время,Как еще первая жизни весна пред тобой улыбалась.Шаткого счастья измена любви и верности узыНе разрешает; напротив, она их прочнее связует.Только цветов я тебе не принес: в нашей долинеСтоптаны все; но они расцветут еще лучше, коль БрамаПосле бурь ниспошлет весны благодатной дыханье.Я принес тебе дар драгоценнейший нашей долины —Камень, которому в Индии равного нет красотою».Молча, полна удивленья, царица взглянула на старца;Он же, речь продолжая, сказал: «Тебе приносил яВ дар цветы, когда на юном челе твоем радостьРасцветала, ничем не смущенная; но испытаньеБрама наслал на тебя; я вижу, что горе ланитыБледностию твои овеяло; знал я, что будешьДень своего рожденья ты провожать со слезами.Для прекрасных душ слезы — небесная влага,От которой они вполне расцветают. Так БрамаОсвящает своих любимцев. Вот почему яНыне к тебе подхожу с благороднейшим даром природы».Так брамин говорил и, полный почтенья, поставилЧерного дерева ящик к ногам Саконталы. ЧудесноСветлый камень играл, отвсюду охваченный черным.Тут склонила царица чело и взглянула на ящикИ на камень, своими лучами его наполнявший,И с ланит у нее покатились прозрачные слезы.Тихо брамин возвращался к своей одинокой долине,Медленно шел он, и грустью отрадною полон был старец.Всё, казалось ему, он видит слезу Саконталы.