Умен ли я, никем еще в том не уверен;Пороков не терплю, а в слабостях умерен;Немножко мотоват, немножко я болтлив;Немножко лгу, но лгу не ко вреду другого,Немножко и колю, но не от сердца злого,Немножко слаб в любви, немножко в ней стыдливИ пред любовницей немножко боязлив.Но кто без слабостей?.. Итак, надеюсь я, Что вы, мои друзья,Не будете меня за них судити строго.Немножко дурен я, но вас люблю я много.<1791>
«Почто ты Ма́зона, [1] мой друг, не прочитаешь?»— «Какая польза в том?» — «Ты сам себя узнаешь». — «А ты его читал?»— «Два раза». — «Хорошо ж, что я не начинал».<1791>
Или Юпитер сам с превыспренних круговКо смертным нисходил, чтоб образ им оставить, Достойнейший царя богов; Иль Фидий, чтоб черты представить Имущего перун в руках, Сам был на небесах.<1791>
Нежной страсти плод любезный,Научись со мной страдать!Рок судил нам в жизни слезнойДней счастливых не видать.В матерней еще утробе,Сын мой, стал ты сиротой;Твой родитель, ах! во гробе,Первый плач не слышал твой!Лишь взглянул ты на вселенну,Лютый рок тебе изрек:«Зри печалью мать сраженну,Но отца... не узришь ввек!»Так! его не узришь боле:Он окончил бытиеНа широком чести полеЗа отечество свое.О мой милый! ты не знаешь,Сколько важен твой урон!О невинность! ты играешь,Слыша мой плачевный стон.Ах! играй, пока есть время,Скоро, скоро будешь самЧувствовать печали бремя,Стон пускати к небесам.Как войны потухнет пламень,Мы искать с тобой пойдемКроющий героя камень,Сердце будет нам вождем.Тяжкий вздох его мне скажет,Где супруг мой погребен,Бедна мать тебе покажетПрах того, кем ты рожден.Ах, отцу, супругу мертвуДолг последний воздадим;Пролием слез токи в жертвуИ простимся... вечно с ним!<1791>
«Кто хочет, тот несчастья трусь! —Философ говорил. — Ко отвращенью бедства Я знаю верны средства: Я в добродетель облекусь». — «Ну, подлинно! — сказал невежда.— Вот сама легкая одежда!»<1791>
Мне лекарь говорил: «Нет, ни один больнойНе скажет обо мне, что не доволен мной!»«Конечно, — думал я, — никто того не скажет: Смерть всякому язык привяжет».<1791>