Пускай тщеславный предаетсяМорским изменчивым волнам,На полных парусах несетсяК некому счастью иль бедам.Бекетов! малым кто доволен,Тому век бедным не бывать!Он больше счастлив, больше волен,Чем толь завидуема знать,Котора от косого взгляда,В алмазах, в золоте кругомИ на диване парчевом,Внутрь сердца терпит муки ада.Перуны чаще шлют ударыК вершинам неприступных горИ с большей силой вихри ярыКолеблют дуб, страшащий взор.Под низкой кровлей безопасней,Спокойнее, мой милый, жить:Чем выше башня, тем ужасней.Ее паденье должно быть.Мудрец в бедах ждет лучшей частиИ тем свой подкрепляет дух,А в счастьи сторожит свой слух,Не крадутся ль к нему напасти?Угрюмый север наш морозы,Снег, иней, мглу низводит к нам,Но и у нас прелестны розыЦветут, алеют по лугам.Теперь мы томными очамиС унынием на всё глядим,А завтра, может быть, и самиС весельем дружбу заключим.Всегда ль бог Пинда [1] с грозным луком?Нередко светлый Аполлон,Прервав златые лиры сон,Пленяет оной сладким звуком.<1795>
)Льстивый друг моей цевницы!Вот стихи тебе — прочти:Недалеко от столицы,К Петергофу на пути,Есть китайская лачуга,Иль, учтивее, — пагод;Там без милой и без другаНе китайский бог — урод,А к жрецу его подходит...Добрый друг своих друзейДни смирнехонько проводит,Не боясь лихих людей.Он тебя с любезным братомНа обед к себе зовет;Ни фарфором он, ни златомПеред вами не блеснет,Но Усердие вас примет,Дружба скажет: в добрый час!Смела Искренность обниметИ за стол посадит вас,А Веселость по стакануПоднесет чего-нибудь...Ах! не худо быть и пьяну;Всё вздыхать — устанет грудь.<1795>