Почтенный лик! Когда б ты был изображенС перуном пламенным на берегах Кагула,Где гордый мусульман растерзан, низложенИ где земля в крови несчастных жертв тонула;Тогда бы, на тебя взирая, каждый рек:«Румянцев, славный вождь!» — и мимо бы протек.Но здесь, здесь всяк тебя прохожий лобызает: Здесь не герой в тебе блистает,Прославивший себя единою войной,Обрызган кровию врагов среди сражений, Но друг, но ближний мой И благотворный гений!<1795>
«Ай, как его ужасен взор! —Бормочет швед. — Он горче хрена!»— «Ах, как он мил», — твердит Климена.Как разрешить сей странный спор?И тот и та, конечно, правы:Любимец граций он и славы.<1795>
«Завидна, — я сказал, — Терситова судьбина:Чин знатный, и что год, то дочь ему иль сына!»— «Да, он не без друзей, — ответствовали мне, — И при дворе и при жене».<1795>
Когда и дружество струило слез потоки,На мраморе сии начертывая строки,Что ж должны чувствовать, увы, отец и мать?..О небо!.. и детей ужасно нам желать!<1795>
Прочь, затеи стихотворства!Я уж вас не призову,Ныне вижу без притворстваДвух амуров наяву.Больше милы, чем прекрасны,Точно их любезна мать,И, что лучше, не опасны,Можно их расцеловать.О Филлида! утешайсяДаром сим благих небесИ отнюдь не огорчайся,Что уже твой май исчез.И природой, и судьбоюСтолько быв награждена,Будь довольна, и с тобоюБудет вечная весна.<1795>
Кто в страсти не ревнив? И можно ли дивиться,Что сердце, пленное тобой, всего страшитсяИ думает, что ты, душа души моей,Не меньше, как и мне, мила природе всей?Так! всё в природе дух мой ревностью смущает:И солнце, кажется, ярчей к тебе пылает;Нежнее, чем других, и резвый ветерокКасается тебя сквозь флеровой платок;И даже воздух тот, пускай всю слабость знаешь,Который ты с своим дыханием мешаешь,И воздух... словом всё, мне кажется, со мной Прельщается тобой!<1795>