Трусливых наберешь немало От скорохода до щенка;Но Зайца никого трусливей не бывало:Увидя он Ружье, которое лежало В ногах у спящего стрелка, Так испугался,Что даже и бежать с душою не собрался, А только сжалсяИ, уши на спину, моргая носом, ждет, Что вмиг Ружье убьет.Проходит полчаса — перун еще не грянул. Прошел и час — перун молчит, А Заяц веселей глядит; Потом, поободрясь, воспрянул, Бросает любопытный взгляд — Прыжок вперед, прыжок назад — И наконец к Ружью подходит.«Так это, — говорит, — на Зайца страх наводит? Посмотрим ближе... да оноКак мертвое лежит, не говорит ни слова!Ага! хозяин спит, — так и Ружье равноБессильно, как лоза, без помощи другова», Сказавши это, Заяц мой В минуту стал и сам герой:Храбрится и Ружье уж лапою толкает.«Прочь, бедна тварь! — Ружье молчанье прерывает. —Или не знаешь ты, что я, лишь захочу,Сейчас тебя в ничто за дерзость преврачу?От грома моего и Лев победоносный,И кровожадный Тигр со трепетом бегут; Беги и ты, зверек несносный! Иль молнии мои тебя сожгут». — «Не так-то строго! — От Зайца был Ружью ответ. — Ведь ныне умудрился свет,И между зайцами трусливых уж не много.Ты страшно лишь в руках стрелка, а без него — Ты ничего».Ничто и ты, закон! — подумает читатель, —Когда не бодрствует, но дремлет председатель.1803
Орел парил под облаками,Кит волны рассекал, а Уж полз по земли; И все, что редкость между нами, О том и думать не могли,Чтоб позавидовать чужой на свете доле.Однако говорить и мыслить в нашей воле,И Устрица моя нимало не винна, Что, глядя на того, другого, Восстала на судьбу она.«Возможно ль! — думает, — неужель никакогоТаланта не дано лишь только мне одной?Дай полечу и я!.. Нет, это дар не мой; Дай поплыву!» — Всё и́дет хило. «Хоть поползем». — Не тут-то было!А что и этого досаднее сто раз: Подкрался водолаз, Который, видно, что подслушал,Схватил ее, да в рот, и на здоровье скушал. Вот так-то весь наш век В пустых желаньях погибает, И редкий человек Доволен участью бывает.«Изрядно, но... авось и лучшее найду». А смотришь: и нашел беду!<1795>
Две лошади везли карету; Осел, увидя их, сказал:«С какою завистью смотрю на пару эту!Нет дня, чтоб где-нибудь ее я не встречал; Всё вместе: видно, очень дружны!»— «Дурак, дурак! при всей длине своих ушей!—Сказала вслед ему одна из лошадей. —Ты только лишь глядишь на признаки наружны;Диковинка ль всегда в упряжке быть одной, А розно жить душой?Увы! не нам чета живут на нас похоже!»Вчера мне Хлоин муж шепнул в собраньи то же.1802