Полное собрание стихотворений

4. «Детское чтение», 1789, ч. 17, с. 200 (отрывок); «Московский журнал», 1792, ч. 7. Печ. по «Московскому журналу», 1803, ч. 7, с. 263. В собр. соч. не включалось. Исключение этого программного стихотворения из собраний сочинений, видимо, обусловлено резкостью его историко-литературной позиции, в частности недвусмысленно отрицательным отношением ко всей предшествующей русской поэзии. Помета: «сочинена в 1787 г.» могла иметь тактический характер: она противоречит многим местам стихотворения, явно перекликающимся с «Письмами русского путешественника». Сам Карамзин, желая сгладить противоречие между датой и содержанием, снабдил одно из мест стихотворения примечанием: «Сии стихи прибавлены после». Все же отвергнуть безоговорочно прямое указание Карамзина на дату создания не представляется возможным. Видимо, наиболее обоснованной будет дата 1787–1791, поскольку можно предположить, что имелся ранний вариант стихотворения, обработанный поэтом после возвращения из-за границы в 1791 г.

Чувствуя себя, Сей гордый мира царь почувствовал и бога и т. д. Карамзин излагает популярные в философии конца XVIII в. сенсуалистические представления о связи бытия и ощущения. Кондильяк, внимательным читателем которого был Карамзин, доказывал, что оживленная статуя получает чувство своего «я», жизни, только будучи наделена ощущениями. Аналогичные мысли развивал Лафатер в письме Карамзину: «Чувство бытия, сознание своего «я», душа существует только чрез посредство предметов, которые вне нас, и явлений, как будто прикасающихся к нам» («Переписка Карамзина с Лафатером», СПб., 1893, с. 22–24) <См. публикацию в составе «Писем русского путешественника», ЛП. — В.Л.>. Подобные же идеи развивал и А. М. Кутузов.

Ты пал, о человек! Поэзия упала и т. д. Представление о высшей мудрости, которой обладал человек до грехопадения и приближение к которой — вся цель последующего знания, заимствовано Карамзиным у масонов, однако с существенным отличием, сближающим Карамзина с будущим поколением романтиков: вместо идеи небесного происхождения мудрости — здесь мысль о божественной природе поэзии.

С невиннейшим семейством (Когда погибло всё) Поэзия спаслась. Имеется в виду библейская легенда о спасении Ноя во время всемирного потопа.

Так славный, мудрый бард и т. д. — пророк Моисей, которому приписывалось авторство «Пятикнижия», включающего и рассказ о творении мира (книга Бытия).

Так оный муж святый, в грядущее проникший

— автор библейской книги «Екклезиаст».

Так царственный поэт, Родившись пастухом — библейский царь и пророк Давид.

В храме Соломона Гремела богу песнь! В 1786–1787 гг. Карамзин задумал и, видимо, начал сочинение о Соломоне по-немецки. С «твоей пиэсой о Соломоне не осмеливайся показываться в публику», — писал ему А. А. Петров. (Письма А. А. Петрова к Карамзину неоднократно печатались в отрывках или по дефектным копиям. Здесь и далее цитируем по подлинникам в архиве ИРЛИ (Пушкинского Дома) АН СССР, Тургеневский архив.) <См. публикацию в составе «Писем русского путешественника», ЛП. — В.Л.>

Омир — Гомер.

Бион, Теокрит (Феокрит),

Мосхос (Мосх) — древнегреческие поэты-идиллики (IV—III в. до н. э.).

Так Августов поэт, так пастырь Мантуанский

— римский поэт Вергилий (I в. до н. э.) был родом из Мантуи.

Он пел, и всякий мнил, что слышит глас Омира. Имеется в виду «Энеида».

Он пел, и всякий мнил, что сельский Теокрит и т. д. Речь идет о «Георгиках» и «Буколиках» Вергилия.

Овидий воспевал начало всех вещей. Овидий (I в. до н. э.) — римский поэт. Имеется в виду его поэма «Метаморфозы».

Фингалов мрачный сын — Оссиан, полулегендарный бард (III в. н. э.). В середине XVIII в. шотландский литератор Д. Макферсон издал «Сочинения Оссиана, сына Фингала», быстро завоевавшие общеевропейскую известность. Н. М. Карамзин был в эти годы страстным поклонником поэзии Оссиана. В предисловии к переводу из Оссиана он писал: «В чем состоит достоинство Оссиановых песней? ... Глубокая меланхолия, иногда нежная, но всегда трогательная, разлиянная во всех его творениях, приводит читателя в некоторое уныние; но душа наша любит предаваться унынию сего рода...» («Московский журнал», 1791, ч. 2, с. 117).