Полное собрание стихотворений

143. Отд. изд., М., 1801, Соч. 1803, т. 1. Печ. по Соч. 1814, т. 1, с. 267.

Сколь трудно править самовластно И небу лишь отчет давать. Деспотизм Павла I, видимо, укрепил Карамзина в его конституционных симпатиях (см. примеч. 91), однако к реальным шагам правительства Александра I в этом направлении он, в дальнейшем, отнесся резко отрицательно. Смысл позиции Карамзина раскрывается стихами:

Он может всё, но свято чтит Его ж премудрости законы

, которые выражают отношение Карамзина этих лет к идее законодательства, регламентирующего государственную жизнь и действия правительства, но источником своим имеющего волю монарха. Таким образом, власть царя не безгранична, но ее ограничивают не парламент и народные представители, а твердые законы и просвещение, добрые нравы и обычаи.

Сколь необузданность ужасна... Но равенство одна мечта. Осуждение деспотизма сочеталось у Карамзина с осуждением и революционных лозунгов эгалитаризма. Считая, что идеал равенства людей представляет мечту, прекрасную в теории, но невозможную и гибельную на практике, Карамзин в эти годы противопоставляет ей «трезвую» политику, соединяющую сильную власть с твердыми законами и просвещением. Ту же самую программу, которую он в этих стихах предлагал Александру I, Карамзин надеялся найти в деятельности первого консула Бонапарта: «Он, конечно, заслужит признательность французов, если, разрушив мечту равенства, которая всех их делала равно несчастными... даст республике мудрую систему гражданских законов, будет искренним покровителем наук, художеств, торговли» («Вестник Европы», 1802, № 1, с. 68).

Антонин (Тит Аврелий Фульвий, 86–161) — римский император.

У вас на троне — человек!

Перефразировка стиха Державина «Будь на троне человек» («На рождение в Севере порфирородного отрока»).

Я в храм Истории иду. Интерес Карамзина к изучению русской истории датируется концом 1790-х годов.

144. Отд. изд. в 1801 г. Перевод с немецкого оратории Гайдна. Карамзин, видимо, пользовался изданием «Die Schoepfung», Vienna, 1800. В основу оратории Гайдна лег текст Мильтона, переработанный композитором. В. П. Семенников сопоставил «Творение» Карамзина и «песнословие» Радищева «Творение мира» (см.: В. П. Семенников, Радищев, очерки и исследования, М. — Пг., 1923, с. 452). Между этими произведениями действительно есть тематическое родство, определенное общим источником — Библией. Однако бесспорно, что они возникли независимо друг от друга, поскольку никакой сюжетной связи между текстом Радищева, с одной стороны, и ораторией Гайдна (равно как и переводом Карамзина), с другой, установить невозможно.

145. «Вестник Европы», 1802, № 8, с. 366, с подписью Ж.

146. «Вестник Европы», 1802, № 19, с. 186. Печ. по Соч. 1814, т. 1, с. 296. Написано на смерть первой жены, Елизаветы Ивановны Карамзиной.

147. «Вестник Европы», 1802, № 5, с. 59. Печ. по Соч. 1803, т. 1, с. 277. Стихотворение очень характерно для политических настроений Карамзина 1802 г. Надежды на Александра I в это время сменились резко критической оценкой деятельности «Негласного комитета» и либеральных проектов молодого императора и его друзей. О критике правительственного курса в «Вестнике Европы» см.: Ю. Лотман, Эволюция мировоззрения Карамзина (1789–1803).— «Ученые записки Тартуского государственного университета», вып. 51, 1957.

Гераклит

(VI в. до н. э.), Демокрит (IV—III в. до н. э.) — греческие философы. Антитеза «Гераклит — Демокрит» имеет в виду утвердившиеся за этими философами прозвища: «Гераклит плачущий» и «Демокрит смеющийся».

148. «Вестник Европы», 1802, № 3, с. 61, с маскирующим сопроводительным письмом: «Издатель «Вестника» одолжит меня, напечатав стихи мужа моего. Они для меня хороши; а может быть, понравятся и другим женщинам, которые счастливы любовью мужей своих. — Эмилия». Стихотворение посвящено первой жене поэта Елизавете Ивановне Карамзиной, которая скончалась при родах в 1802 г.

149. «Вестник Европы», 1802, № 23, с. 206, с подписью О. О.

Остаток радостей земных и т. д. Стихи обращены к новорожденной дочери Софии, появление которой на свет было причиной смерти первой жены Карамзина. В письме к В. фон Вольцогену 28 октября 1802 г. Карамзин писал: «Я жил ею более, чем собой самим. Я ничего не просил более у неба, и оно отняло у меня все. Вот уже шесть месяцев, как я оплакиваю смерть самой нежной и лучшей супруги у колыбели нашей малютки, еще содрогаясь за жизнь этой драгоценной сироты, которая столь похожа на свою мать и которая, без сомнения, переняла ее ангельский нрав...» в кн.: Literarischer Nachlaß der Frau Caroline von Wolzogen, II В., zweite Auflage, Leipzig, 1867, S, 425–426). Печ. по Соч. 1803, с. 296.