Полное собрание стихотворений

Нет, не склоненной в дверной раме,На фоне пены и ветров,Как увидал тебя Серов,Я сохранил твой лик. Меж намиИная Франция легла:Озер осенних зеркалаВ душе с тобой неразделимы —Булонский лес, печаль аллей,Узорный переплет ветвей,Парижа меркнущие дымыИ шеи скорбных лебедей.В те дни судьба определяла,Народ кидая на народ,Чье ядовитей жалит жалоИ чей огонь больнее жжет.

В те дни невыразимой грустьюМинуты метил темный рок,И жизнь стремила свой потокК еще неведомому устью.

<21 мая 1917 Коктебель>

Р. М. Хин

Я мысленно вхожу в ваш кабинет...Здесь те, кто был, и те, кого уж нет,Но чья для нас не умерла химера,И бьется сердце, взятое в их плен...Бодлера лик, нормандский ус Флобера,Скептичный Фрайс, Святой Сатир – Верлен,Кузнец – Бальзак, чеканщики – Гонкуры...Их лица терпкие и четкие фигурыГлядят со стен, и спят в сафьянах книгИх дух, их мысль, их ритм, их бунт, их крик.

Я верен им... Но более глубокоВолнует эхо здесь звучавших слов...К вам приходил Владимир Соловьев,И голова библейского пророка —К ней шел бы крест, верблюжий мех у чресл —Склонялась на обшивку этих кресл.Творец людей, глашатай книг и вкусов,Принесший нам Флобера, как Коран,Сюда входил, садился на диванИ расточал огонь и блеск Урусов.Как закрепить умолкнувшую речь?Как дать словам движенье, тембр, оттенки?Мне памятна больного СтороженкиСедая голова меж низких плеч.Всё, что теперь забыто иль в загоне, —

Весь тайный цвет Европы иль Москвы —Вокруг себя объединяли вы —Брандес и Банг, Танеев, Минцлов, Кони...Раскройте вновь дневник... Гляжу на вашЧеканный профиль с бронзовой медали...Рука невольно ищет карандаш,И мысль плывет в померкнувшие дали.И в шелесте листаемых страниц,В напеве фраз, в изгибах интонацийМерцают отсветы событий, встреч и лиц...Погасшие огни былых иллюминаций.

<22 декабря 1913 Коктебель>

Ропшин

Холодный рот. Щеки бесстрастной складкиИ взгляд из-под усталых век...Таким сковал тебя железный век

В страстных огнях и бреде лихорадки.В прихожих Лувра, в западнях Блуа,Карандашом, без тени и без краскиКлуэ чертил такие ж точно маскиВремен последних Валуа.Но сквозь лица пергамент сероватыйЯ вижу дали северных снегов,И в звездной мгле стоит большой, сохатыйУнылый лось – с крестом между рогов.Таким был ты. Бесстрастный и мятежныйВ руках кинжал, а в сердце крест:Судья и меч... с душою снежно-нежной,На всех путях хранимый волей звезд.

<20 декабря 1915 Париж>

Бальмонт