Полное собрание стихотворений

Но вечерело. С ловли рыбы

Я возвращаюсь. Окуньки

На прутике. Теперь икры бы

Под рюмку водки! Огоньки

Сквозь зелень теплятся уютно,

И в ясной жизни что-то смутно…

ХВАЛА ПОЛЯМ

Поля мои, волнистые поля:

Кирпичные мониста щавеля

И вереск, и ромашка, и лопух.

Как много слышит глаз и видит слух!

Я прохожу по берегу реки.

Сапфирами лучатся васильки,

В оправе золотой хлебов склонясь,

Я слышу, как в реке плеснулся язь,

И музыкой звучит мне этот плеск.

А моря синий штиль? а солнца блеск?

А небные барашки-облака?

Жизнь простотой своею глубока.

Пока я ощущать могу ее,

Да славится дыхание Твое!

А там землею станет пусть земля…

Поля! Животворящие поля!

СОНЕТ

Вселенная – театр. Россия – это сцена.

Европа – ярусы. Прибалтика – партер.

Америка – “раек”. Трагедия – “Гангрена”.

Актеры – мертвецы, Антихрист – их премьер.

Но сцена им мала: обширная арена -

Стремленье их. Они хотят безгранных сфер,

Чтоб на губах быков окровенела пена,

Чтоб в муках исходил извечный Агасфер!

О, зритель, трепещи! От бешеных животных,

Ужасных в ярости, от мертвецов бесплотных

И смертью веющих – преградой лишь барьер.

Вот-вот не выдержит их дикого напора,-

И в чем тогда твоя последняя опора?

– Строй перед цирком храм объединенных вер!

ПОЭЗА ОТЧАЯНЬЯ

Я ничего не знаю, я ни во что не верю,

Больше не вижу в жизни светлых ее сторон.

Я подхожу сторожко к ближнему, точно к зверю.

Мне ничего не нужно. Скучно. Я утомлен.

Кто-то кого-то режет, кто-то кого-то душит.

Всюду одна нажива, жульничество и ложь.

Ах, не смотрели б очи! ах, не слыхали б уши!

Лермонтов! ты ль не прав был: “Чем этот мир хорош?”

Мысль, даже мысль продажна. Даже любовь

корыстна.

Нет воплотимой грезы. Все мишура, все прах.

В жизни не вижу счастья, в жизни не вижу смысла.

Я ощущаю ужас. Я постигаю страх.

Апрель 1920 г.

Toila

БЛЕСТЯЩАЯ ПОЭЗА

Carl Sarap'ile

Я жить хочу совсем не так, как все,

Живущие, как белка в колесе,

Ведущие свой рабий хоровод,

Боящиеся в бурях хора вод.

Я жить хочу крылато, как орел,

Я жить хочу надменно, как креол,

Разя, грозя помехам и скользя

Меж двух соединившихся нельзя.

Я жить хочу, как умный человек,

Опередивший на столетье век,

Но кое в чем вернувшийся назад,

По крайней мере, лет на пятьдесят.

Я жить хочу, как подобает жить

Тому, кто в мире может ворожить

Сплетеньем новым вечно старых нот,-

Я жить хочу, как жизнь сама живет!

ПОЭЗА “VILLA MON REPOS”

Мясо наелось мяса, мясо наелось спаржи,

Мясо наелось рыбы и налилось вином.

И расплатившись с мясом, в полумясном экипаже

Вдруг покатило к мясу в шляпе с большим пером.

Мясо ласкало мясо и отдавалось мясу,

И сотворяло мясо по прописям земным.

Мясо болело, гнило и превращалось в массу

Смрадного разложенья, свойственного мясным.

Ревель

ТОЛЬКО О ДЕТЯХ

Альтруизм:

О, дети, дети всеблагие!-

Вздох по весне…

Игорь-Северянин

Эгоизм:

Но раз во мне живут другие,

Нет места мне!

Фелисса Крут

Ревель

сент. 1921 г.

V. ПИСЬМА ИЗ ПАРИЖА

ПЕРВОЕ ПИСЬМО

Живет по-прежнему Париж,

Грассирующий и нарядный,

Где если и не “угоришь”,

То, против воли, воспаришь

Душою, даже безотрадной.

Буквально все как до войны,

И charme все тот же в эксцессере;

На карточках запретных серий,

Как прежде, женщины стройны,-

Стройней “натур”, по крайней мере…

И в “Призраках”” его разнес

Тургенев все-таки напрасно:

Здесь некрасивое прекрасно,

И ценны бриллианты слез,

И на Монмартре Аполлон -

Абориген и завсегдатай.

Жив “Современный Вавилон”,

Чуть не разрушенный когда-то…

Там к Наслажденью семафор

Показывает свет зеленый,

И лириков король, Поль Фор,

Мечтает о волне соленой,

Усевшись в цепком кабаке,

Тонущем в крепком табаке,

Где аргентинское танго

Танцует родина Пого.

Столица мира! Город-царь!

Душа, исполненная транса!

Ты положила на алтарь

Гражданство Анатоля Франса.

Вчера в Jardin des Tuileries

Я пробродил до повечерья:

С ума сводящая esprits,

И paradis, и просто перья…

Кабриолеты, тильбюри,

“Бери авто и тюль бери,

И то, что в тюле”… Я пари

Держу: так все живут в Paris.

Однако бросим каламбур,

Хотя он здесь вполне уместен.

О, как пьянительно-прелестен

Язык маркизы Помпадур!

Люблю бродить по Lauriston

(Поблизости от Трокадэро),

Вдоль Сены, лентящейся серо,

К Согласья площади. Тритон

И нимфы там взнесли дельфинов,

Что мечут за струей струю.

Египет знойный свой покинув,

Спит обелиск в чужом краю.

Чаруен Тюльерийский сад,

Где солнце плещется по лицам,

Где все Людовиком-Филиппом

До сей поры полно. Грустят

Там нифы темные, и фавны

Полустрашны, палузабавны.

Деревья в кадках, как шары

Зеленокудрые. Боскеты

Геометричны. И ракеты

Фраз, смеха и “в любовь игры”!

О, флирт, забава парижанок,

Ты жив, куда ни посмотри!

В соединении с causerie -

Ты лишь мечта для иностранок…

Стою часами у витрин.

Чего здесь нет! – и ананасы,

И персики, и литры вин,

Сыры, духи, табак. Для кассы

Большой соблазн и явный вред,

Но неизвестен здесь запрет.

Притом, заметьте, скромность цен:

Дороже лишь в четыре раза,

Чем до войны. И эта фраза

Мне мелодична, как “Кармен”.

Здесь, кстати, все, что ни спроси

Из музыки, к твоим услугам,

И снова музыкальным плугом