В бессонницу, когда недуг моей души,Пугая, гонит прочь ночные сновиденья,Порой мечтаю я в томительной тиши,Чтоб хоть отрадой грез унять мои мученья;Но блага бытия, влекущие людейНа жаркий спор за них, в разгар житейской битвы,Чужды и далеки больной души моей,Как сердца мертвеца – желанья и молитвы…Пусть слава мне блеснет, пусть женская любовьПрильнет к стопам моим послушною рабою, –Хмель жизни отбродил, и не увлечь им вновь,Прекрасным этим снам, души моей собою…Я в них не верую, – я труп: в груди моейНи искры жизни нет, я жду лишь погребенья, –И в грезах одного молю я у людей,Молю, измученный, святыни сожаленья…
С тех пор как я прозрел, разбуженный грозою,С тех пор как детских грез проникнул я обманИ жизнь сверкнула мне позорной наготоюИ жалкой дряхлостью сквозь радужный туман,С тех пор как, оттолкнув соблазны наслажденья,Мой стих я посвятил страданью и борьбе,Не раз переживал я тяжкие сомненья,Сомненья в будущем, и в братьях, и в себе…Я говорил себе: «Не обольщайся снами;Что дашь ты родине, что в силах ты ей дать?Твоей ли песнею, твоими ли слезамиРассеять ночь над ней и скорбь ее унять?Что значишь ты, пигмей, со всей твоей любовью,И все, одним путем идущие с тобой,Пред льющейся века неудержимой кровью,Пред вечным злом людским и вечною враждой?А между тем молчать в бездействии позорном,Есть хлеб, отравленный слезами нищеты,Носить ярмо раба в смирении покорном, –Так жить не можешь ты, так жить не хочешь ты!Где ж свет и где исход?..» И понял я душою,Что мысль не прояснит мучительный хаосИ что порыв ее мне принесет с собоюЛишь мрак уныния да злобу жгучих слез…И проклял я тогда бесплодные сомненья,И сердце я спросил, – и сердцем я решил,Услышав братский стон, без дум и размышленьяИдти и помогать, насколько станет сил.[Я божеством избрал любовь и всепрощенье;Святым ее огнем я каждый стих зажег,И ту же песнь любви, печали и забвеньяС собою я принес в наш дружеский кружок.]
Сегодняшняя ночь одна из тех ночей,Которых я боюсь и робко избегаю.От них, как от врагов, я в комнате моейСурово ставни закрываю.Я, как беды, страшусь, что темный этот садПовеет на меня прохладой благодатной,Что бедный угол мой наполнит ароматИ грудь стеснится вновь тоскою непонятной!..