Если в лунную ночь, в ночь, когда по уснувшему садуХодят волны тепла и струится дыханье цветовИ вдали, за рекой, открываются жадному взглядуШироко-широко озаренные дали лугов;Если в лунную ночь ты в глубокой аллее терялся,И глядел, и дышал, и внимал, как струится волна, –Знай: ее ты видал! То не белый туман расстилался,То, легка и стройна, пред тобой пролетала она…Если в зимнюю ночь, в ночь, когда, словно зверь, завывает,Сыпля снегом, метель и в закрытые ставни стучит,И глубокая мгла, точно саван, поля одевает,И седая сосна за окном, нагибаясь, скрипит;Если в зимнюю ночь ты сидел пред горящим камином, –Знай; ее ты видал!
Здоров, а сам лежит,И даже окна в комнате закрыты;Какой скучающий, какой бесстрастный вид!А вечер так хорош, так пышно он горит.Луга и лес зарей, как золотом, облиты…Сойди хоть в сад…
Сын
К чему?
Отец
Да просто подышать…Как чудно дышится такими вечерами!Посмотришь вдаль – и глаз не в силах оторвать.Где ты найдешь, лентяй, такую благодатьТам, в ваших городах, за душными стенами?Черемуха в цвету, сирень уж отцвела.И тишь и сон вокруг; не прожужжит пчела,Не шевельнется лист, – всё мирно отдыхает,Всё нежится в волнах душистого теплаИ звездной ночи ждет и день благословляет!
Сын
Отец, да ты – поэт!
Отец
А как тебя назвать,О мой премудрый сын? Иль, может быть, ОпятьИз пыли прошлых лет вы воскресили модуС плеча трунить над всем, всё гордо отрицать,Звать бредом красоту и презирать природу?Когда-то в юности и сам я был таков:Носились в воздухе тогда идеи эти, –Но мог ли думать я, что старый прах отцовВ упорной слепоте наследуют и дети.
Мертва душа моя: ни грез, ни упованья!Как степь безводная, душа моя мертва,И только, как и встарь, над тайной мирозданьяВ работе тягостной пылает голова.Вопросы жгут меня, и нет им разрешеньяИ нет конца. Как цепь, звено вслед за звеном,Кипят в груди они, и тяжкие сомненьяВстают в мозгу моем усталом и больном.
Смирись, – шептал мне ум холодный, –Ты сын толпы – живи с толпой…К чему в темнице гимн свободный,К чему вакханке стон больной?..Ты проповедуешь в пустыне,Ты от языческих боговК иной, враждебной им святынеЗовешь фанатиков-жрецов…