Полное собрание стихотворений

Плачут! – дорожную пыль допрошу: провожает!

Машет ковыль-трава вслед, распушила султаны.

Красен, ох, красен кизиль на горбу Перекопа!

Всех допрошу: тех, кто с миром в ту лютую пору

В люльке мотались.

Череп в камнях – и тому не уйти от допросу:

Белый поход, ты нашел своего летописца.

Ноябрь 1920

“Я знаю эту бархатную бренность…”

Я знаю эту бархатную бренность

– Верней брони! – от зябких плеч сутулых

– От худобы пролегшие – две складки

Вдоль бархата груди,

К которой не прижмусь – хотя так нежно

Щеке – к которой не прижмусь я, ибо

Такая в этом грусть: щека и бархат,

А не – душа и грудь!

И в праведнических ладонях лоб твой

Я знаю – в кипарисовых ладонях

Зажатый и склоненный – дабы легче

Переложить в мои —

В которые не будет переложен,

Которые в великом равнодушьи

Раскрытые – как две страницы книги —

Застыли вдоль колен.

2 декабря 1920

“Прощай! – Как плещет через край…”

– Прощай! – Как плещет через край

Сей звук: прощай!

Как, всполохнувшись, губы сушит!

– Весь свод небесный потрясен!

Прощай! – в едином слове сем

Я – всю – выплескиваю душу!

8 декабря 1920

“Знаю, умру на заре! На которой из двух…”

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух – не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!

С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре! – Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари – и ответной улыбки прорез...

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

Москва, декабрь 1920

“Короткие крылья волос я помню…”

Короткие крылья волос я помню,

Метущиеся между звезд. – Я помню

Короткие крылья

Под звездною пылью,

И рот от усилья сведенный,

– Сожженный! —

И все сухожилья —

Руки.

Смеженные вежды

И черный – промежду —

Свет.

Не гладя, а режа

По бренной и нежной

Доске – вскачь

Всё выше и выше,

Не слыша

Палач – хрипа,

Палач – хруста

Костей.

– Стой!

Жилы не могут!

Коготь

Режет живую плоть!

Господь, ко мне!..

То на одной струне

Этюд Паганини.

Декабрь 1920

Пожалей...

– Он тебе не муж? – Нет.

Веришь в воскрешенье душ? – Нет.

– Так чего ж?

Так чего ж поклоны бьешь?

– Отойдешь —

В сердце – как удар кулашный:

Вдруг ему, сыночку, страшно —

Одному?

– Не пойму!

Он тебе не муж? – Нет.

– Веришь в воскрешенье душ? – Нет.

– Гниль и плесень?

– Гниль и плесень.

– Так наплюй!

Мало ли живых на рынке!

– Без перинки

Не простыл бы! Ровно ссыльно-

Каторжный какой – на досках!

Жестко!

– Черт!

Он же мертв!

Пальчиком в глазную щелку —

Не сморгнет!

Пес! Смердит!

– Не сердись!

Видишь – пот

На виске еще не высох.

Может, кто еще поклоны в письмах

Шлет, рубашку шьет...

– Он тебе не муж? – Нет.

– Веришь в воскрешенье душ? – Нет.

– Так айда! – ...нагрудник вяжет...

Дай-кось я с ним рядом ляжу...

Зако – ла – чи – вай!

Декабрь 1920

“Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь…”

Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!

То шатаясь причитает в поле – Русь.

Помогите – на ногах нетверда!

Затуманила меня кровь-руда!

И справа и слева

Кровавые зевы,

И каждая рана:

– Мама!

И только и это

И внятно мне, пьяной,

Из чрева – и в чрево:

– Мама!

Все рядком лежат —

Не развесть межой.

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белый был – красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был – белый стал:

Смерть побелила.

– Кто ты? – белый? – не пойму! – привстань!

Аль у красных пропадал? – Ря – азань.

И справа и слева

И сзади и прямо

И красный и белый:

– Мама!

Без воли – без гнева —

Протяжно – упрямо —

До самого неба:

– Мама!

Декабрь 1920

Стихотворения 1921 – 1941 гг.

Плач Ярославны

Вопль стародавний,

Плач Ярославны —

Слышите?

С башенной вышечки

Неперерывный

Вопль – неизбывный:

– Игорь мой! Князь

Игорь мой! Князь

Игорь!

Ворон, не сглазь

Глаз моих – пусть

Плачут!

Солнце, мечи

Стрелы в них – пусть

Слепнут!

Кончена Русь!

Игорь мой! Русь!

Игорь!

Лжет летописец, что Игорь опять в дом свой

Солнцем взошел – обманул нас Баян льстивый.

Знаешь конец? Там, где Дон и Донец – плещут,

Пал меж знамен Игорь на сон – вечный.

Белое тело его – ворон клевал.

Белое дело его – ветер сказал.

Подымайся, ветер, по оврагам,

Подымайся, ветер, по равнинам,

Торопись, ветрило-вихрь-бродяга,

Над тем Доном, белым Доном лебединым!

Долетай до городской до стенки,

С коей по миру несется плач надгробный.

Не гляди, что подгибаются коленки,

Что тускнеет ее лик солнцеподобный...

– Ветер, ветер!

– Княгиня, весть!

Князь твой мертвый лежит —

За честь!

Вопль стародавний,

Плач Ярославны —

Слышите?

Вопль ее – ярый,

Плач ее, плач —

Плавный:

– Кто мне заздравную чару

Из рук – выбил?

Старой не быть мне,

Под камешком гнить,

Игорь!

Дёрном-глиной заткните рот

Алый мой – нонче ж.

Кончен

Белый поход.

5 января 1921

“С Новым Годом, Лебединый стан…”

С Новым Годом, Лебединый стан!

Славные обломки!