Полное собрание стихотворений

Распахнула платок нагрудный.

– Руки настежь! – Чтоб в день свой судный

Не в басмановской встал крови.

11 мая 1921

2. “Трем Самозванцам жена…”

Трем Самозванцам жена,

Мнишка надменного дочь,

Ты – гордецу своему

Не родившая сына...

В простоволосости сна

В гулкий оконный пролет

Ты, гордецу своему

Не махнувшая следом...

На роковой площади

От оплеух и плевков

Ты, гордеца своего

Не покрывшая телом...

В маске дурацкой лежал,

С дудкой кровавой во рту.

– Ты, гордецу своему

Не отершая пота...

– Своекорыстная кровь! —

Проклята, проклята будь

Ты – Лжедимитрию смогшая быть Лжемариной!

11 мая 1921

3. “Сердце, измена…”

– Сердце, измена!

– Но не разлука!

И воровскую смуглую руку

К белым губам.

Краткая встряска костей о плиты.

– Гришка! – Димитрий!

Цареубийцы! Псекровь холопья!

И – повторенным прыжком —

На копья!

11 мая 1921

4. “Грудь Ваша благоуханна…”

– Грудь Ваша благоуханна,

Как розмариновый ларчик...

Ясновельможна панна...

– Мой молодой господарчик...

– Чем заплачу за щедроты:

Темен, негромок, непризнан...

Из-под ресничного взлету

Что-то ответило: – Жизнью!

В каждом пришельце гонимом

Пану мы Иезусу – служим...

Мнет в замешательстве мнимом

Горсть неподдельных жемчужин.

Перлы рассыпались, – слезы!

Каждой ресницей нацелясь,

Смотрит, как в прахе елозя,

Их подбирает пришелец.

13 мая 1921

“Как разгораются – каким валежником…”

Как разгораются – каким валежником!

На площадях ночных – святыни кровные!

Пред самозванческим указом Нежности —

Что наши доблести и родословные!

С какой торжественною постепенностью

Спадают выспренные обветшалости!

О наши прадедовы драгоценности

Под самозванческим ударом Жалости!

А проще: лоб склонивши в глубь ладонную,

В сознаньи низости и неизбежности —

Вниз по отлогому – по неуклонному —

Неумолимому наклону Нежности...

Май 1921

Кн. С. М. Волконскому

Стальная выправка хребта

И вороненой стали волос.

И чудодейственный – слегка —

Чуть прикасающийся голос.

Какое-то скольженье вдоль —

Ввысь – без малейшего нажима...

О дух неуловимый – столь

Язвящий – сколь неуязвимый!

Земли не чующий, ничей,

О безучастие, с которым

– Сиятельный – лишь тень вещей

Следишь высокомерным взором.

В миг отрывающийся – весь!

В лад дышащий – с одной вселенной!

Всегда отсутствующий здесь,

Чтоб там присутствовать бессменно.

Май 1921

Разлука

Сереже

1. “Башенный бой…”

Башенный бой

Где-то в Кремле.

Где на земле,

Где —

Крепость моя,

Кротость моя,

Доблесть моя,

Святость моя.

Башенный бой.

Брошенный бой.

Где на земле —

Мой

Дом,

Мой – сон,

Мой – смех,

Мой – свет,

Узких подошв – след.

Точно рукой

Сброшенный в ночь —

Бой.

– Брошенный мой!

Май 1921

2. “Уроненные так давно…”

Уроненные так давно

Вздымаю руки.

В пустое черное окно

Пустые руки

Бросаю в полуночный бой

Часов, – домой

Хочу! – Вот так: вниз головой

– С башни! – Домой!

Не о булыжник площадной:

В шепот и шелест...

Мне некий Воин молодой

Крыло подстелет.

Май 1921

3. “Всё круче, всё круче…”

Всё круче, всё круче

Заламывать руки!

Меж нами не версты

Земные, – разлуки

Небесные реки, лазурные земли,

Где друг мой навеки уже —

Неотъемлем.

Стремит столбовая

В серебряных сбруях.

Я рук не ломаю!

Я только тяну их

– Без звука! —

Как дерево-машет-рябина

В разлуку,

Во след журавлиному клину.

Стремит журавлиный,

Стремит безоглядно.

Я спеси не сбавлю!

Я в смерти – нарядной

Пребуду – твоей быстроте златоперой

Последней опорой

В потерях простора!

Июнь 1921

4. “Смуглой оливой…”

Смуглой оливой

Скрой изголовье.

Боги ревнивы

К смертной любови.

Каждый им шелест

Внятен и шорох.

Знай, не тебе лишь

Юноша дорог.

Роскошью майской

Кто-то разгневан.

Остерегайся

Зоркого неба.

Думаешь – скалы

Манят, утесы,

Думаешь, славы

Медноголосый

Зов его – в гущу,

Грудью на копья?

Вал восстающий

– Думаешь – топит?

Дольнее жало

– Веришь – вонзилось?

Пуще опалы —

Царская милость!

Плачешь, что поздно

Бродит в низинах.

Не земнородных

Бойся, – незримых!

Каждый им волос

Ведом на гребне.

Тысячеоки

Боги, как древле.

Бойся не тины, —

Тверди небесной!

Ненасытимо —

Сердце Зевеса!

25 июня 1927

5. “Тихонько…”

Тихонько

Рукой осторожной и тонкой

Распутаю путы:

Ручонки – и ржанью

Послушная, зашелестит амазонка

По звонким, пустым ступеням расставанья.

Топочет и ржет

В осиянном пролете

Крылатый. – В глаза – полыханье рассвета.

Ручонки, ручонки!

Напрасно зовете:

Меж ними – струистая лестница Леты.

27 июня 1921

6. “Седой – не увидишь…”

Седой – не увидишь,

Большим – не увижу.

Из глаз неподвижных

Слезинки не выжмешь.

На всю твою муку,

Раззор – плач:

– Брось руку!

Оставь плащ!

В бесстрастии

Каменноокой камеи,

В дверях не помедлю,

Как матери медлят:

(Всей тяжестью крови,

Колен, глаз —

В последний земной

Раз!)

Не крадущимся перешибленным зверем, —

Нет, каменной глыбою

Выйду из двери —

Из жизни. – О чем же

Слезам течь,

Раз – камень с твоих

Плеч!

Не камень! – Уже

Широтою орлиною —

Плащ! – и уже по лазурным стремнинам

В тот град осиянный,

Куда – взять

Не смеет дитя

Мать.

28 июня 1921