Кругом все то же... Дни его так пусты...Знакомый красный дом, городовой,И вывеска над лавкой мелочнойС изображеньем хлеба и капусты...Узор на ширмах, запах комнат, бойЧасов в столовой, тишина, и снова —Весь ужас одиночества былого.
IX
«Опять – унылый, бесконечный день!..»Проснувшись утром, глаз не открывая,Он думал. Скучно. Одеваться лень.Часы обеда, ужина и чая —Вот все событья. Он читает. ТеньВсе гуще – сумерки; и в эту поруПриносят лампу и спускают штору.
Х
Ну, слава Богу, ночь уж близко! ЦельЕго желаний – броситься в постель,Скорей задуть свечу... Дула устала...Он с отвращеньем думал: «НеужельИ завтра то же, и опять сначала —Вставанье, кофе, чтенье и опять, —Обряд постылый жизни исполнять!..»
XI
Забелин к доктору зашел от скуки.Тот взвешивал его: «Помог Кавказ!Прибавилось полпуда. В добрый час!..Что значит климат! – потирая руки,Смеялся немец. – Поздравляю вас:Теперь сто лет вам жить!» – и с жалкой, беднойУлыбкою внимал Сережа бедный.
ХII
«В труде – спасенье! – просветлев на миг,Он раз подумал. – Буду на магистраДержать экзамен!» – и за груды книгПринялся лихорадочно и быстро.Сидел две ночи, но едва проникОн в смысл одной главы: душа тревожна.Он чувствует – работа невозможна.
XIII
Однажды шел по улице Сергей.Сквозь талый снег быт слышен визг санейНа мостовой, и скользкие панелиСияли в мутном свете фонарей;Из водосточных труб ручьи шумели,И пьяный пел у двери кабака,И тихо падал мокрый снег... Тоска!
XIV
Сереже снилась комнатка; он весел,Работает. Уютно и тепло.И кроткое, любимое челоНа темном бархате глубоких креселПод лампой так нежно и светло...И шьет она, – чуть слышен безмятежный,Приятный звук иглы ее прилежной...
XV
Он все отверг. От счастья сам ушел.Простая жизнь казалась пошлой долей.Он гордую свободу предпочел,И, одинок, самолюбив и зол,Остался он с своей постылой волей.Но что в ней? В сердце – холод смерти. СветЛюбви погас, и в жизни смысла нет.
XVI
Был вечер. Полон грустными мечтами,За книгой у камина он сидел,Вдруг дверь открылась: Климов! Он влетел,Обняв его, холодными усамиК щеке прижался, хохотал, шумел.«Ну, как живется, милый мой философ?»И предлагал он тысячи вопросов.
ХVII
«Да ты не знаешь горя моего:Из школы выгнали. За что, – спроси-ка!За вредные идеи!.. Каково?Уж кажется старался никогоНе обижать... Все это глупо, дико...………………………………………………………………………………