Полное собрание стихотворений и поэм. Том I

«…и я поехал на дачу к моему другу художнику Бачурину». Евгений Владимирович Бачурин (1934–2015) — поэт, бард, художник. Также упоминается в идиллии «Золотой век», в стихотворениях «Эх Андрюша Лозин — деньги ничего…» из «Седьмого сборника» и «Эпоха бессознания» из сборника «Мой отрицательный герой». В «Книге мертвых-3. Кладбища» Бачурину посвящён очерк «Бывший фавном».

«…Лозин девок сейчас привезёт!..» — см. примечания к «Девяти тетрадям» (том II).

«Мои друзья с обидою и жаром…» Интересно, что поэт, в конце 60-х декаларирующий аполитичность несколько даже метафизического свойства («с индийским некоим оттенком», то есть буддистским), спустя четверть века станет одним из самых ярких и эффективных политиков России. При этом высказанная в стихотворении позиция продолжит оставаться для него актуальной.

Не вошедшее в книгу «Русское»: из сборника «Оды и отрывки»

(архив Генриха Сапгира)

Публикуется по изданию «Самиздат века» (М.: Полифакт, 1999).

«И Дмитрий Рембо и Виктор Брюно…»

«И Дмитрий Рембо и Виктор Брюно / Отраду тебе не приносят / <…> Тебе всё равно что погиб Липодат»

. Можно было бы предположить, что Дмитрий Рембо и Виктор Брюно — это лимоновский вариант Артюра Рембо и Виктора Гюго; но тогда непонятно, кто может быть зашифрован под Липодатом. В прозе и мемуарах эти имена не встречаются. Но, кажется, сам же поэт в следующих строчках этого стихотворения дал понять, с чем мы имеем дело: «Но даже и если другие / А кто же они все такие?!» Кто такие? Вымышленные персонажи.

«Застольная» («Весною раннею я нёс пальто…»)

«Где раньше рос угрюмый штерн / там ныне штерн весёлый…» Штерн — можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с тёрном (терновником), который благодаря английскому слову stern (мрачный, суровый) стал сначала «угрюмым штерном» (колючим, в одних ветвях), а потом и «штерном весёлым» (расцветшим).

«Намерен я о многом речь держать / Так например о нравах. о народе / о публике. читателях. о годе / о нашем дне и о прошедших днях // О нравах я скажу. Они ведь пали / исправить их возможно нам едва ли…» Синтаксический строй речи заставляет вспомнить блоковское:

«О доблестях, о подвигах, о славе / Я забывал на горестной земле, / Когда твоё лицо в простой оправе / Передо мной сияло на столе».

«Что. Чего ещё не можешь…»

В том варианте сборника, что хранился в архиве Генриха Сапгира, это стихотворение начинается строкой «Чего, чего ещё не можешь…». При подготовке данного издания был использован другой вариант начала этого стихотворения — по машинописной рукописи сборника «Оды и отрывки» из архива Александра Морозова.

Не вошедшее в книгу «Русское»: из сборника «Оды и отрывки»

(архив Александра Морозова)

Ещё пять стихотворений, не вошедших ни в книгу «Русское», ни в сохранившийся у Генриха Сапгира сборник, публикуются здесь по машинописной рукописи из архива Александра Морозова.

«А Киев мирно он лежит…»

«Прапрапрабабушка ещё дочуркой / Не без удовольствия / Познала турка…» Здесь нужен автокомментарий Лимонова, который полстолетия спустя в книге «Седого графа сын побочный» (2018) писал: «Сейчас, разглядывая фотографии деда (их мне недавно удалось получить какое-то количество), не вижу никакого сходства деда с турком. На Украине так каждый второй мужик походит на турка. Но зато я теперь вижу, как умно меня склоняли к тому, чтобы я уверовал в подсказанное бабкой наше происхождение. Бабке эту версию сообщил мой дед, но вот верил ли он сам в неё — остаётся большим вопросом».