Полное собрание творений. Том I. Трактаты и гимны

2

.1. Филострат опрометчиво считает, что «Похвала попугаю» и «Эвбейская речь» принадлежат одному и тому же внутреннему движению, и – опираясь на обе эти речи разом – он строит свою апологию, стремясь к тому, чтобы Дион не прослыл человеком, отдающим свой труд чему-то незначительному

[345]

. Но такая апология убеждает скорее в обратном. Изначально провозгласив Диона человеком, занимавшимся философией в течение всей жизни, он после этого не просто соглашается, что тот делал нечто софистическое, но еще и лишает Диона собственно философской части его произведений, относя их все к той же софистике. 2. Действительно, если кто-нибудь исключит «Эвбейскую речь» из числа серьезных работ Диона и станет отрицать, что она была написана [не как декламация на тему, но] ради серьезной цели, то, мне кажется, ему нелегко будет выбрать такую речь Диона, которую можно будет назвать философской. Поскольку речь эта есть изображение счастливой жизни, то она – как никакая другая – подходит и для богатых, и для бедных. Дион в ней действительно смиряет и обуздывает кичащийся от богатства нрав, показывая, что счастье состоит в ином[346]; он пробуждает подавленных бедностью и готовит их к тому, чтобы они [, восклонившись, смогли] жить не сломленными. 3. А достигает он этого посредством рассказа, доставлявшего удовольствие всем его слушателям: рассказа о том, как Ксеркс – тот самый Ксеркс, что возглавил великий поход против эллинов – дал убедить себя в том, что охотящийся в горах и питающийся пшеном эвбеец его блаженнее. Он достигал этого также и посредством прекрасных наставлений, всякий пользующийся которыми уже не станет стыдиться бедности, если только вообще станет от нее убегать. 4. Поэтому следует согласиться с теми, кто считает «Эвбейскую речь» идущей вслед за последней из речей «О царстве»[347], в которой выведены четыре образа жизни и четыре демона: корыстолюбивый образ жизни, сконцентрированный на удовольствии, честолюбивый и, наконец, над всеми ними – благоразумный и серьезный; здесь же Дион наделяет образом и описывает все три алогических способа жизни и заканчивает книгу обещанием немедленно описать и последний [нравственный] образ жизни для того – кем бы он ни был, – кому боги предназначили такую участь.