Читаем Полное собрание творений полностью

Весна приближается. Зима скорбей мало-помалу исчезает. И гнезда, которые мы построили с помощью постоянных искушений и скорбей, скоро станут нашими. И тогда уже больше не будет ни одного спорящего, ни одного завидующего, ни одного вредящего и мстящего. Всё это останется здесь.

И это зловредное и страстное тельце, в которое мы тут облечены и которое не желает исполнять заповеди Божии, оставим здесь, родившей его матери-земле. А сами, несомые вольным ветром, как высоко парящие орлы, займем святые обители.

А если и снова, после воскресения, получим эту перстную темничку, то уже не тяжеловесную и многообременительную, сладострастную и неповоротливую, а всецело измененную огнезарной светлостью нашего сладчайшего Иисуса, блистающую и испускающую лучи ярче солнца, озаряющую даже сам эфир.

Итак, здешние страдания малы по сравнению с будущим воздаянием. Посему, душа моя, прояви терпение. И то, о чем ты мне пишешь, было у нас у всех, когда мы принимали суетность мира за великую вещь. Однако теперь, когда мы достигли

осознания [истины] и поняли обман, Бог смотрит уже не на прошлое, но на нынешнее. А всё то, [что было в прошлом,] изглаживается одной чистой исповедью, довольно только, чтобы сейчас мы жили, по [мере] сил, согласно заповедям Господним.

Ты пишешь мне, чтобы я послал письмо нашим знакомым. Но поскольку нет материала — готовности души, — для чего мне трудиться? Чтобы узнать, они должны попросить, и тогда я им скажу. Иначе мы бьем наугад, по воздуху[188]. Один хочет переписываться, но не спрашивает о своей душе, о грехах, о своих ошибках, как их исправить, а только спрашивает: «Как дела?» Другой спрашивает, какая погода. А иные вовсе ничего не спрашивают. Так вот, даже Господь не велит отвечать, когда тебя не спрашивают, а говорит: «Просящему у тебя дай»[189]. Не говорит: «Не просящему».

Тысячи душ просят у нас дать им [наставление]. И Бог требует от нас [сделать это]. А тем, кто не просит, более полезна молитва, когда мы за них молимся, чтобы они пришли в чувство. И тогда и они спросят. И тогда нам будет легко с радостью и любовью подать им от подаваемого нам Богом.

А [богослужебное] вино, которое ты прислала, священник не взял из опасения, как бы оно не было разбавлено водой, и я выпил его за ваше здоровье. И, помянув дни древние, размышлял ночью с сердечным участием и сказал: «Суета сует и всёсуета[190]

Всё было сном и рассеялось. Это были [мыльные] пузыри, и они лопнули. Это была паутина, которая порвалась.

«Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти»[191].

Ах! В изгнании мы находимся и не желаем этого понять. Не хотим увидеть, с какой высоты пали. Но притворяемся глухими и закрываем глаза, по своей воле становясь слепыми, чтобы не видеть истины. Увы нам, ибо здешнюю тьму считаем светом, а света оттуда, как тьмы, избегаем — ради малого наслаждения века сего, из-за малой скорби, которую терпит [здесь] тело, чтобы там [обрести] покой.

Увы нашему окаянству! Бог зовет нас стать Его чадами, а мы становимся сынами тьмы. За каплю меда промениваем целые века. Ради малого наслаждения отказываемся и отпадаем и от радости, и от славы Царствия Божия.

Итак, блажен тот, кто увидел эту прелесть и воздержался от наслаждения каплей меда, взирая с надеждой на [ожидающее] там наслаждение.

Ты же, сестра моя добрая и возлюбленная, с детства избравшая Бога, понуждай себя просветлять одеяние [для] брачного чертога. День и ночь проси Господа, чтобы Он простил тебе всё прошедшее. Чтобы Он дал тебе с высоты силу хранить Его божественные заповеди. И когда Он тебя примет в покаянии, тогда причислит твою душу к праведным. И там уже мы будем наслаждаться друг другом без пресыщения во вся веки.

Письмо 42-е

Нынче, сестра моя, не так, как в старое время, к которому ты обращаешь [взор] своего ума. Сегодня у многих [душевное] устроение ограничилось некими внешними формами. И сверх того уже нет заботы и попечения о том, что внутри души, где сосредоточено всё, где соединяется вещественный с невещественным — человек с Богом, — насколько может вместить наше перстное естество.

Вот что прекрасно и очень хорошо. Но все мы этого избегаем. Все убегаем прочь, поскольку тут требуется подвиг. Да и ум человеческий приходит в великий ужас, лишь только услышит об этом.

Необходимо, чтобы этому подвигу содействовал Бог, ибо без Него ничего нельзя достигнуть. Должно подвизаться произволение человека. Но нужно, чтобы тело источило кровь, поскольку должна сойти кожа с внутреннего человека. Должен растаять, как воск, ветхий человек. И как у железа, когда его помещают в огонь, отстает и осыпается покрывающая его ржавчина, так происходит и с человеком.

Приходит мало-помалу благодать и лишь приблизится к человеку — он тает, как воск. И в этот миг человек не знает самого себя, тогда как весь он — ум многоочитый и озареннейший. Однако в этом вышеестественном действии он не может увидеть себя отдельно, ибо весь соединяется с Богом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книга 19. Претворение Идеи (старое издание)
Книга 19. Претворение Идеи (старое издание)

Людям кажется, что они знают, что такое духовное, не имея с этим никакого контакта. Им кажется, что духовное можно постичь музыкой, наукой или какими-то психологическими, народными, шаманскими приемами. Духовное же можно постичь только с помощью чуткого каббалистического метода вхождения в духовное. Никакой музыкой, никакими «сеансами» войти в духовное невозможно. Вы можете называть духовным то, что вы постигаете с помощью медитации, с помощью особой музыки, упражнений, – но это не то духовное, о котором говорю я. То духовное, которое я имею в виду, постигается только изучением Каббалы. Изучение – это комплекс работы человека над собой, в результате которого на него светит извне особый свет.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука