Полнолуние любви Том 1

– Обойдёшься. Мне пришлось выложить кругленькую сумму этим святошам на их богоугодные дела. Целое состояние! И всё это ради того, чтобы тебя приняли в этот лицей. Надеюсь, ты оценишь мои затраты и подружишься с Патрисией Соуто Майя, дочерью Лаис.

– Далась она тебе.

– Это просто необходимо. Ты обязана мне помочь. Я хочу, чтобы вы стали сиамскими близнецами. – Китера подтолкнула дочь к парадному.

Бедная Оливия, озираясь, брела по огромному светлому коридору. Три девчонки, хихикая, шептались у окна. Одна из них была та самая, с дорогим рюкзаком. Оливия остановилась, чтобы спросить, где кабинет химии, и нарвалась на хамство. Хамила Патрисия. Оливия не осталась в долгу. Но в конце коридора показалась фигура настоятельницы, и девчонки нырнули в класс. Оливия за ними.

– Убирайся отсюда,– прошептала Патрисия. – Мы будем смотреть фильм. Этот фильм не входит в программу.

Девчонки покатились со смеху, а Патрисия вставила кассету в видеоплейер.

– Убирайся живо, а то я тебя проучу, – наступала Патрисия на Оливию.

Оливия хотела влепить ей, как следует, но в этот момент в класс вошла настоятельница.

Она преклонила колено у статуи Мадонны, стоящей в углу, и строго спросила:

– Интересно, чем вы занимаетесь?

Девчонки побелели от страха.

– Патрисия, я спрашиваю, что вы здесь делаете? Подойди ко мне, я не слышу, что ты там бормочешь.

На негнущихся ногах Патрисия подошла к настоятельнице.

– Мы хотели посмотреть «Житие Святого Франциска», – пролепетала она.

Пользуясь тем, что Патрисия заслонила её от взора настоятельницы, Оливия ловко подменила кассету, вставив «Житие».

– Прекрасно! – сказала настоятельница. – Давайте посмотрим вместе. Я всегда показываю этот фильм дошкольникам. Пожалуйста, Патрисия, нажмите клавишу, а вы, новенькая, садитесь и смотрите.

Патрисия обречённо нажала клавишу «плэй», другие девчонки втянули от ужаса головы, но на экране возник пейзаж Ассизи, зазвучала музыка Респиги. Ангельский хор запел «Stabat Mater», Патрисия, откинувшись на спинку стула, улыбнулась такой счастливой улыбкой, что настоятельница посмотрела на неё с умилением и погладила по голове.

Так подружились Оливия и Патрисия. Вместо задницы некоего Роба Лоу настоятельница увидела свой любимый фильм, а Патрисия избежала позора и изгнания из самого престижного колледжа.

Девчонки обсудили преимущества задницы Тома Круза перед задницей Мела Гибсона и нашли, что во многом их вкусы сходятся. После занятий они отправились к Оливии домой и, развалившись на огромном диване, рассматривали порнографические журналы.

За этим занятием их и застала Китерия.

Китерия жутко разоралась, что дочь приводит в дом всякий сброд. Патрисия нахально улыбалась, вызывая ещё больший гнев Китерии, а Оливия мстительно молчала, решив до поры до времени не сообщать матери, кого она так неласково приняла в своём доме.

Раздражение Китерии имело серьёзные причины. Отделка дома подходила к завершению, а надежде собрать блестящее общество на «открытие дома», судя по всему, не суждено было сбыться. Своим горем Китерия решила поделиться с единственной подругой Мармазиньей, – дольше терпеть она не могла. Так же, как и Китерия, Мармазинья разбогатела внезапно и лишь недавно переехала в Рио из залохустного Эспирито-Санто. Однако, в отличие от Китерии, обзавелась связями, среди знакомых были даже два сенатора.

Китерия смирила гордыню и позвонила Мармазинье. Простодушная Мармазинья рассказала, что это делается так: оформителем дома приглашается не какая-нибудь никому не известная замухрышка, а, скажем, сеньор Лауриньо Леалу. Закончив отделку дома, он приглашает знаменитостей показать свою работу, ему наплевать, кто хозяева, пусть они хоть мороженым мясом торгуют (Китерия кротко проглотила «мороженое мясо»). Надо не жалеть денег, Леалу стоит дорого, но это себя окупает: нужные знакомства стоят дороже.

– У тебя есть его телефон? – Китерия решила приступить к делу.

– Конечно.

Через пять минут Китерия щебетала с сеньором Лауриньо Леалу. Ей повезло: Леалу был свободен и готов приступить хоть завтра, так как через месяц уезжал в Швейцарию, оформлять новый дом богатого американца.

После инцидента с покупательницей Мерседес попросила Вашингтона присмотреть за её товаром и побрела домой. Она шла мимо забора, исписанного похабщиной, изрисованного стилизованными изображениями гениталий. Ей хотелось зарыдать и бежать отсюда, куда глаза глядят. Она завернула за угол, кто-то загородил дорогу. Мерседес подняла глаза: перед ней стоял Аугусто.

– Мерседес, я нашёл тебя, – Аугусто взял девушку за плечи.

– Нам не о чем разговаривать! Я больше не желаю тебя видеть! – отшатнулась Мерседес.

– Выслушай меня, Мерседес! Я звонил тебе тысячу раз, но ты не подходишь к телефону. Знаешь, я с большим трудом узнал, где ты живёшь.

– Не пойму, зачем ты сюда пришёл? – Мерседес была в чёрных очках, лицо злое, напряжённое. – Что за дела?

– Во время нашей последней встречи я действительно поступил с тобой несправедливо, наговорил лишнего. Давай пойдём куда-нибудь, поговорим спокойно.