Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь)

а) Станем подражать ему в приобретении духовных познаний и духовной мудрости. Велика была мудрость премудрого Иоанна: не оставалось ни одной известной в то время науки, которую не изучил бы он своим выспренним умом. И вместе велико его и блаженство. На небесах он услаждается теперь с сонмом ангелов теми хвалебными песнопениями, кои пел некогда с людьми и для людей. И на земле находил он в приобретенной мудрости неиссякаемый источник блаженства. С своею мудростью он не унывал и в то время, когда лишался правой руки за православие, не ослабевал духом, когда видел вокруг себя враждебную толпу необузданных иконоборцев, не сожалел и тогда, когда нужно было заменить ему первое место при дворе (калифа) последним в пустынной обители. Он торжествовал над всеми окружавшими его бедствиями, и был гораздо счастливее врагов, кои вооружались против него.

б) Но кто хочет быть подражателем премудрому Иоанну, тот должен подражать ему не в одном приобретении познаний, а и в употреблении их. Многие были и в его время с большими познаниями, но во гроб сошли с большими грехами и в большом нечестии. Он блажен был не потому, что владел приобретенною мудростью, а потому, что употреблял ее во славу Божию, во благо ближних и во спасение собственное. Такое употребление земной мудрости может соделать и нас блаженными.

аа) Блажен был премудрый Иоанн потому, что все свои познания приносил в жертву хвалы и славы Триединому Богу, источал свою мудрость в сладкогласных священных песнопениях и молитвах.

Блаженным может быть и каждый с приобретенною мудростью. Правда, не всякий имеет дар священного песнопения; но каждый, при помощи приобретенных познаний, может отыскивать следы славы единого Господа. Кто будет обращаться со вниманием к своим познаниям и к талантам, коими приобретаются они, тот поймет не умом только, а самым делом, что Господь дает премудрость и от лица Его познание и разум (Притч. 2, 6). Если же кто с собранными познаниями, надмеваясь умом, ищет не славы Божией, а славы собственной, то это худой признак, это признак, что он вовсе не имеет той мудрости, коею тщеславится, вовсе не обладает теми познаниями, кои усматривает в себе своим самолюбием, – потому что быть не может, чтобы какое-либо древо, обремененное плодами, возносилось кверху, а не склонялось к земле, – быть не может, чтобы возносился и напоенный мудростью разум, – тот разум, который с открытием новых истин открывает в себе новые недостатки с новой областью недоведомого, – быть не может, чтобы разум истинно мудрых людей рано или поздно не сознался в своем неведении и в том, что он, при всех своих познаниях,

и в полудни осязает как в нощи, и при свете как во тме (Иов. 5, 14). Такова точно и должна быть наша истинная мудрость. Там нет ее, где гордость и самомнение. Она приемлется только устами смиренных

(Притч. 11, 2); она пленяет кичливый разум в послушание Христово (2 Кор. 10, 5) и приводит нас к миру Божию превосходящему всякий ум (Флп. 4, 7).