Половинки нас

«Только вот он ничего тебе не предлагал, кроме помощи… Да, уложил в постель, но это ничего не означает… Я в таком состоянии, что любому «герою» захотелось бы утешить бедняжку… Инстинкты, физика, химия, космос, мать их!– поморщилась я и, аккуратно откинув одеяло, поднялась.– Он поможет разобраться с квартирой, но ожидать от него чего-то большего я не могу и не буду… Ожидания – враг спокойствия! А зарабатывать я привыкла… Это всего лишь деньги…»

Заметив на тумбе со стороны Мирона телефон, на цыпочках подошла к нему и ткнула пальцем в экран. Было 8:27, и я катастрофически опоздала на работу.

«Бог мой, где твоя голова, Настя?! А вдруг что с Илоной?! А ты тут не можешь собрать себя в кучу, блин!– упрекала себя, торопливо собирая одежду по полу.– И где мой телефон?!»

У двери натянула трусики, надела футболку на голое тело, телефон и бюстгальтер так и не нашла. А когда Мирон пошевелился, поняла, что не смогу сейчас встретиться с ним глазами, и, прижав кеды и джинсы к груди, выбежала в коридор.

Я быстро спустилась вниз и огляделась. В гостиной было тихо, светло, ни души. Вспомнила, что телефон уронила где-то на кухне. Увидела знакомую дверь и, ворвавшись в неё, бросила кеды на пол и стала натягивать джинсы. Но тут и замерла…

На меня изумлённо смотрела светловолосая женщина лет пятидесяти в строгом тёмно-горчичном платье, в фартуке, с поварёшкой в руках. Только сейчас поняла, что пахло блинчиками.

– Доброе утро…– растерянно произнесла она.

Краснеть было поздно. Но оказаться в таком нелепом виде перед чужим человеком в доме мужчины, от которого, возможно, зависело всё наше с Илоной будущее, было жутко неловко.

– Доброе… Извините, я сейчас оденусь и уйду,– с кривой улыбкой проговорила я и бегло осмотрела все поверхности кухни.– Не видели ли вы телефона… такого – в красном футляре? Потеряла…

Женщина степенно положила поварёшку в чашу, подошла к полке над шкафом и достала мой телефон.

– Вам много раз звонили,– вежливо сообщила она.

– О-о, благодарю,– нервно усмехнулась я, забрав трубку, и оглянулась на дверь.– Вы не против, если я тут… оденусь?

Женщина кивнула явно со скрытым неодобрением, но с вынужденной учтивостью, очевидно, предыдущие гости хозяина не вели себя так бесцеремонно, и просто вышла, прикрыв за собой дверь.

Я мельком глянула на телефон. Звонки были из регистратуры и несколько от Гоноровой. Теперь она меня линчует, но успокаивало, что ни одного вызова или сообщения от Семёна или Илоны.

Мигом натянув джинсы, у шкафа с зеркальной дверцей пальцами расчесала растрёпанные волосы и закрутила их в узел на макушке. Выглядела просто ужасно! Пока никто не вошёл, подбежала к раковине, чтобы хотя бы умыться и сполоснуть рот.

Но, когда сплюнула воду и выпрямилась, сердце скакнуло к горлу: у двери в махровом халате стоял Мирон.

Живот скрутило от волнения. Я заморгала мокрыми ресницами и, опустив глаза, проговорила:

– Прости… Я пойду…– и устремилась ко второй двери, которая, похоже, вела на улицу.

– Куда?– спокойно спросил он, мягко наклонился и поднял мои кеды.

Я растерянно глянула на ноги, неловко поморщилась и обтёрла лицо ладонями. Мирон неспешно подошёл и опустил обувь рядом со мной.

Чувствуя, как его взгляд обжигает и снаружи, и изнутри, я отступила, сунула ноги в кеды, быстро присела и ловко зашнуровала их.

– Ты мне позвони, пожалуйста, когда что-нибудь узнаешь… Мне надо на работу, иначе меня просто уволят,– попросила, поднимаясь и не глядя в сторону Мирона.

– Останься у меня сегодня?– тихо сказал он и мягко притянул за руку, ненастойчиво, оставляя право на личное пространство.

У меня совсем не осталось сил держать себя в руках. Чувствовала, что, если заговорю, голос задрожит.

Мне не хотелось уходить… Безумно не хотелось, но напрашиваться не собиралась. Я столько гадостей наговорила ему, так паршиво вела себя, и после всего этого глупо было бы вдруг растаять и броситься на шею. Что он подумал бы обо мне? Особенно после того, как попросила его о помощи… Что спустя время переоценила ситуацию, его возможности и передумала? И без того хватало, кому напеть ему о том, какая я меркантильная. Но я так скучала по нему!

– У меня работа…– повторила едва слышно, мельком окинув его сонное лицо.

– Возьми день за свой счёт?

Но он и не догадывался, что даже те крохи, которые мне заплатят за этот день, были важны. Тем более, я на особом контроле у Гоноровой: нельзя дразнить змею.

– Я не могу… И так отменила много приёмов, пока разбиралась…

– А в таком состоянии ты сможешь работать?– заглядывая в лицо, резонно уточнил он.

– Мне не привыкать,– сглотнула и отвела взгляд к окну, потому что трудно было смотреть на него, такого вдруг родного, искреннего…

«Как же тяжело будет с ним расставаться… А надо ли это делать?»– забились противоречивые мысли в висок. Только он всё равно ничего не знал обо мне. Вчера хотела рассказать о дочери, но он прервал, а потом и эти аргументы стали уже не важны. Зачем ещё больше давить на жалость: он и так был готов помочь.

– Ты опять убегаешь,– заключил Мирон, отпуская мою руку.