Польша и Россия в первой трети XIX века

Новый этап карьеры Друцкого-Любецкого открылся в 1810 г., когда он как делегат гродненской шляхты был послан в Петербург с просьбой об облегчении налогового бремени для губернии. В столице его заметил Александр I. По предложению царя Любецкий вместе с М. К. Огиньским, Т.Вавжецким и Л.А.Плятером разрабатывал план восстановления в составе России Великого княжества Литовского с особой конституцией, собственной армией и польской администрацией и даже представил свой проект, предусматривавший, в частности, освобождение в течение 10 лет литовских крестьян от крепостной зависимости[21]

. В это время он уже достиг высоких чинов, став действительным статским советником (1811 г.). Как члену Гражданского комитета Литвы ему была поручена ответственная работа по организации снабжения размещенных в провинции русских войск. В эти два года, до вторжения Наполеона в Россию и похода Великой армии на Москву, Друцкий-Любецкий проявил себя как противник наполеоновской ориентации и сторонник унии с Россией. При приближении французов он вместе с Александром I покинул Вильно. После изгнания Наполеона он становится гродненским гражданским губернатором, затем – виленским губернатором (1816 г.). Ему принадлежало не последнее место и во временной администрации Княжества Варшавского и Королевства Польского в 1813-1815 гг.

В июле 1816 г., одновременно с назначением Друцкого-Любецкого виленским губернатором, что ставило его на первое место в гражданской администрации Литвы, царь поручил ему ответственную международную миссию, которой принадлежала важная роль в реализации планов создания Королевства Польского. Друцкий-Любецкий направлялся делегатом в трехстороннюю комиссию Австрии, Пруссии и России для урегулирования взаимных претензий по польским делам, включая проблемы окончательного территориального разграничения и удовлетворения взаимных финансовых претензий, в том числе по обязательствам шляхетской республики и долгам последнего польского короля Станислава Августа. Следуя выработанной в Петербурге и Варшаве тактике, Друцкий-Любецкий добился прекращения работы трехсторонней комиссии и начала выгодных для России и Королевства Польского двусторонних переговоров. Они продолжились в Берлине, Вене и Люблине и завершились в 1819 г. соглашениями с Пруссией 1819 г. и с Австрией 1821 г. В том же 1821 г. царь назначил Друцкого-Любецкого министром финансов Королевства Польского. Во главе Правительственной комиссии государственных доходов и финансов он оставался до восстания 1830 г., пользуясь полным доверием Александра I и Николая I, имея возможность обращаться к ним непосредственно, минуя Административный совет, наместника, Новосильцева и великого князя Константина.

Политическая роль в правящих кругах Королевства Польского этого весьма влиятельного министра финансов свидетельствовала еще об одной существенной, хотя и не столь выраженной, как прежде, политической традиции шляхетской Речи Посполитой, а именно, об участии в политической жизни Королевства Польского выходцев из знати Литвы. Из прежнего Великого княжества Литовского происходили близкие к Любецкому министр – государственный секретарь С. Грабовский и Л.Плятер. В столичной элите видные места занимали потомки Огиньских, Радзивиллов, Сапег и «гжибовцы» Забелло. Однако, хотя между «литвинами» и можно проследить достаточно устойчивые личные, родственные или же земляческие, корпоративные и политические связи, они все же не отражали характерной для прежней Речи Посполитой особой «литовской политики» магнатских и шляхетских верхов Великого княжества Литовского XVIII в.

Карьера Друцкого-Любецкого, как и многих других высших польских правительственных чиновников, служит подтверждением еще одной существенной особенности перемен, происшедших в правящих кругах Королевства Польского, а именно, влияния петербургских верхов на формирование польских правящих элит. Такое влияние сказывалось и осознавалось в Речи Посполитой и ранее, на протяжении всего предшествовавшего столетия, еще с тех пор, когда в 1716 г. Петр I выступил посредником в конфликте Августа II с господствующим сословием шляхетской республики. С этого времени петербургскому двору принадлежало веское слово при выборе кандидатов на высшие должности в Польско-Литовском государстве. Однако тогда Петербург действовал, манипулируя своими ставленниками при королевском дворе в Варшаве или среди предводителей магнатских группировок. С созданием Королевства Польского, несмотря на присутствовавшие в конституции ограничения, призванные охранять «отделенность» Королевства от империи, царь и его окружение в Варшаве и в Петербурге получили возможность формировать чиновничество Королевства. В свою очередь, в столице и в воеводствах бюрократические связи в известной мере пришли на смену прежним клиентским и поземельным отношениям магнатерии и шляхты в рамках земских дворянских корпораций.