Полшага до неба

— Спрашивал, — буркнул Себастьян. — Нет у них.

— На Ромеро все извели?

— Если бы. Сами все слопали. Теперь тоже ищут.

Маард снова пожал плечами и собрался уже уйти, когда эфиоп окликнул его:

— Погоди.

— Ну что еще? — с некоторым раздражением откликнулся он. Парень начал его слегка напрягать. Странный.

— Как думаешь, это нормально? То есть не странно ли, что часть операторов мучается головной болью?

— Откуда мне знать. Я не врач. И у меня голова не болит.

Себастьян щелчком сбил севшего на рукав жука. Нахмурился.

— Я три года учился в медколледже. Потому мне и стало странно.

— Голова — кость, потому болеть не может, — съязвил Маард. — Это от жары и безделья. Займите себя чем-нибудь — и все пройдет.

— Мы мучаемся от мигреней, а нам даже аспирин не дают. Это ненормально.

— А от меня что хочешь? — спросил Маард. — Я не руководитель проекта, я такой же оператор, как и вы…

— Не такой же, — спокойно сказал Себастьян. — Все здесь знают, что ты из военных.

— И что? Думаешь, что военные все на свете знают? Себ, здесь и сейчас между нами никакой разницы нет.

— Ладно, — Лозински вздохнул. — Пойдем, покажу фокус. Сам увидишь, что происходит что-то не то.

Они вернулись в корпус, прошли коридорами. Операторы скучали в холле у телевизора. Вялые, разморенные жарой. Даже не самой жарой — мазганы трудились на совесть, и было прохладно, а скорее ощущением жары за окнами. Себастьян остановился, поздоровался.

— Что хорошего в новостях? — спросил он.

— Самолет упал очередной. Нефть дорожает. Про твою историческую родину ничего не говорят, — зевнул Уилл.

Бросил на Себастьяна усталый взгляд: ну и что? Это ни о чем не говорит, мол. Тот едва заметно кивнул: погоди, смотри дальше.

— Поль, на секунду…

Парень с хмурым видом покинул уютное кресло, подошел к Себастьяну и Маарду.

— Что за дело? — натянуто улыбнулся Поль.

— Я тут Маарду анекдот пытался пересказать — тот, что ты позавчера рассказывал. Но забыл концовку. Спасешь?

Поль посмотрел на Себастьяна, как на идиота.

— Друг, я тебя прошу — дай клоуну отдохнуть. Башка трещит так, что зубы ломит. Давай без анекдотов?

— О'кей, — развел руками Себастьян.

— Без обид? — уточнил Поль, обращаясь и к нему, и к Маарду разом.

— Конечно, — кивнул Маард.

Поль вернулся к телевизору, Себастьян бросил на Маарда многозначительный взгляд и ушел. Игорь постоял минуту, посмотрел на мелькание кадров телевизора и вернулся в свою комнату. Задумчиво оглядел светлые стены. Стандартное жилое помещение, чуть больше, чем его армейское жилище, но более чужое. Он щелкнул кнопкой сплит-системы. Белые полоски зашуршали, изображая шум листвы… Посмотрел на стол, подмигнул маленькой розовой свинке. Эту фигурку он таскал с собой лет пять. Память о далеком Ванкувере, в котором он видел только аэропорт. Доля транзитного пассажира. Он уже не помнил, чем ему приглянулась эта дешевая игрушка, но глупая розовая моська талисмана всегда вызывала улыбку.

— Вот такие дела, Пиги, — вслух сказал он.

Взглянул на монитор — там застыло синее море с маленькой точкой сторожевика вдали. В Интернет не тянуло. Маард плюхнулся на узкую койку, нащупал в кармане КПКшку. Читать тоже не хотелось. Кладя устройство на тумбочку, он задел кубик Рубика. Взял, улыбнулся, разбирая в тысячный раз. То, что надо для размышлений.

27

— Уходи оттуда. Маард, давай, двигай. Только тебя там не хватало, любитель острых ощущений, — похоже, Клайв был по-настоящему встревожен происшествием.

Дракон неподвижно смотрел в одну точку. Двигаться не хотелось. Навалилось оцепенение и равнодушие к происходящему. Ну приедут спасатели и копы, и что? Будут дракона допрашивать? Да шли бы они… Дракон — скотина агрессивная, неговорящая и разума лишена. Может и сожрать пяток человек, прежде чем по нему шмальнут из чего-нибудь крупнокалиберного.

Ящер словно уловил мысли Маарда, напрягся и замотал головой. Краем глаза уловил движение на обочине, оглянулся, дернув хвостом, чтобы удержать равновесие.

Стоптанные кроссовки, спортивный костюм с протертой до прорехи коленкой. Тяжелая сумка оттягивает плечо. Ветер поигрывает рыжими прядями на бледных щеках. Курносый нос. Пусть издалека не видно, но Маард доподлинно знает, что на носу — веснушки. Мелкие, россыпью.

Снова не было слов. Тянуло к ней, обнять крыльями, спрятать в тепло. А что-то внутри размеренно отстукивало: «Она не настоящая. Тебе кажется. Это просто твоя память». Но секунды бежали, а видение не исчезало. Шло по обочине к дракону, ускоряя шаг.

— Тии… — встрепенулся ящер, зашлепал кончиком хвоста по асфальту, заставляя Маарда поверить, что он не спит наяву.

«Видение» сбросило сумку и понеслось по дороге к дракону. Налетела, обхватила тянущуюся к ней морду. От нее пахло лекарствами, казенным бельем и бензином. И чем-то родным, что не имеет имени. Можно только вдохнуть и почувствовать.

Как смог — обернул ее крыльями, прижал к себе. Живая… Живая, настоящая, вот же она — вернулась!

— Скажи хоть слово, Тиль.

Она покачала головой и спряталась глубже под крыло. Натерпелась, маленькая, подумал Маард с неожиданной нежностью. Дышать ее запахом, чувствовать настоящую, живую…