Польский крест советской контрразведки

Как в Москве, так и в Варшаве отдавали себе отчет в том, что обстановка имеет тенденцию к обострению, но продолжали действовать, исходя из своих геополитических интересов. В конце 1918 — начале 1919 г. ведомства иностранных дел противостоявших государств регулярно направляли дипломатические ноты с обвинениями друг друга в вероломстве и призывами урегулировать отношения на неприемлемых для противоположной стороны условиях[110]. Одновременно с этим и Советская Россия, и Польша неоднократно обращали внимание правительств крупных европейских государств на неправомерные действия соседа. Однако ни ноты НКИД РСФСР и МИД Польши, ни апелляции к европейским арбитрам результатов не приносили. Все указывало на предстоявшее в недалеком будущем масштабное военное столкновение, путь к которому открывали принятые на международном уровне половинчатые решения по итогам Первой мировой войны, в первую очередь относительно установления новых границ в Европе.

При самой активной поддержке Москвы 1 января 1919 г. была провозглашена Белорусская ССР, а через несколько дней съезд Советов БССР высказался за федерацию с РСФСР. В конце февраля на политической карте появилось новое государственное образование — Литовско-Белорусская ССР со столицей в Вильно[111]

. Таким образом, Советская Россия опередила западного соседа в реализации своих стратегических планов.

Согласно указанию главкома Красной армии и соответствующему приказу от 12 февраля создавался Западный фронт, в состав которого вошли 7-я армия, армия Латвии и Западная армия[112]. Здесь следует обратить внимание на немаловажный с точки зрения обострения обстановки факт — еще в августе 1918 г. (то есть за несколько месяцев до образования независимой Польши) первоначально в Москве, а позднее в Смоленске и Минске началось формирование Западной пехотной дивизии[113]

. Интересно то, что, согласно постановлению Реввоенсовета Республики от 21 октября, этой дивизии не присваивался очередной номер, как всем другим вновь создававшимся дивизиям. Объяснений этому не давалось, но особенность Западной дивизии видна из текста 2-го пункта указанного решения РВСР: «Западную дивизию формировать исключительно из контингента желающих польских, литовских и белорусских уроженцев-беженцев»[114]. Сверх того, в дивизию разрешался перевод военнослужащих данных национальностей из других частей Красной армии[115]

. В конце декабря 1918 г. РВСР принял меры к усилению дивизии. В частности, в ее состав полностью передавался в срочном порядке Люблинский полк с воюющего (скорее всего Южного) фронта. В отличие от других дивизий для руководства Западной был создан Реввоенсовет, что указывало на ее значимость. Таким образом, мы видим первый в Советской России пример создания соединения на национальной основе. Как основная ударная сила именно эта дивизия постепенно продвигалась в Белоруссии и Литве «на хвосте» уходивших немецких войск, что вызывало протесты с польской стороны.

В середине января 1919 г. Центральный исполнительный комитет групп Коммунистической рабочей партии Польши (КРПП) в России предписал всем местным группам создавать польские бюро по набору в Красную армию. Такие бюро стали функционировать в городах, где проживало много поляков — Астрахани, Брянске, Вильно, Воронеже, Кременчуге, Лиде, Минске, Москве, Нижнем Новгороде, Орле, Петрограде, Саратове, Смоленске, Туле и даже в некоторых районных центрах[116]. Примерно в это же время ЦИК КРПП направил докладную записку в Реввоенсовет Республики с предложением создания на базе Западной стрелковой дивизии польской армейской группы, личный состав которой предлагалось укомплектовать по преимуществу военнослужащими-поляками[117]

.

Из сказанного выше вполне понятно, что этой армейской группе членами РВС (коммунистами-леваками польской национальности) отводилась основная роль в предстоявших столкновениях с армией II Речи Посполитой. Но коль скоро это могло случиться в недалекой перспективе, наряду с укреплением и численным увеличением войск должны были создаваться и структуры, отвечающие за безопасность частей и соединений, за надежность прифронтовой тыловой зоны. Ведь на территории Белоруссии и Литвы, где предстояло разворачиваться и действовать армейской группе, да и по всему Западному фронту (не говоря уже об этнической Польше, куда мечтали двинуться коммунисты-леваки, а также некоторые политические и военные деятели в Москве), существовали готовые к подпольной борьбе структуры.

2. Польская разведка и ее агентурная сеть на восточном направлении

Об этих структурах необходимо сказать отдельно, поскольку данный вопрос крайне фрагментарно и поверхностно отражен в отечественной исторической литературе, посвященной советско-польской войне и вообще отношениям двух государств в этот период.