Польский пароль

«Черт побери! — обеспокоился Крюгель. — Что он затевает, этот черный иезуит? Неспроста разливает елей…» Произнес благодушно:

— Мы все солнцепоклонники, в сущности… Не случайно наш фюрер — хайль фюрер! — избрал государственной символикой древний знак огня, олицетворение солнца.

— Прекрасно сказано, оберст! Но насколько я сведущ, эти свиньи-славяне пошли еще дальше: в свое время они объявили солнце главным богом. Не так ли? Может быть, я ошибаюсь, тогда вы, как специалист по России, поправьте меня. Битте.

— Я не силен в истории… — ушел от ответа Крюгель и опять демонстративно повернулся к солнцу. Пусть не воображает, что ему, штурмбанфюреру, майору по званию, дозволено вот так высокомерно и вальяжно играть казуистикой в общении с полковником. Пусть чувствует дистанцию.

— Я, собственно, явился к вам с предложением, герр оберст, — сухо кашлянул Ларенц. — Вы не смогли бы прямо сейчас поехать со мной на аэродром для встречи важных гостей? Если, конечно, позволяет ваша чрезмерная занятость.

Разумеется, это был приказ. Но и ехидная колючка тоже. Разве мог удержаться Ларенц, чтобы лишний раз не пришпилить этого «ленивого оберста»?

— В этом есть необходимость?

— Безусловно.

— Я готов.

Правда, не совсем понятно было, почему именно ему предложено встречать «важных гостей»? Почему не Фрицу Грефе, ведь он, шеф-инженер, командует здесь парадом, а вовсе не Крюгель? Ну это выяснится…

Встречающая кавалькада состояла из бронеавтомобиля, черного бронированного «мерседеса» и бронетранспортера с солдатами-эсэсовцами в хвосте колоны. Это выглядело внушительно, хотя до аэродрома было рукой подать — он начинался сразу же за территорией полигона, буквально за колючей проволокой. Значит, следует ждать действительно важных гостей, если Ларенц принял такие меры предосторожности…

Из приземлившегося самолета (эскорт из четырех «мессершмиттов» тут же повернул на запад и скрылся) вышли генералы. Их было двое: один — в авиационной форме; второй, грузный группенфюрер, — в черной, тыловой эсэсовской. Именно он первым шагнул к Гансу Крюгелю.

— Бергер. Очень сожалею, оберст, что я не смог тогда принять вас в Берлине. Срочно улетел в Италию в связи с этой перетряской у Муссолини.

— Я тоже очень жалел, герр группенфюрер!

Крюгель, разумеется, говорил неправду. Он тогда, в декабре, до чертиков обрадовался, когда узнал, что визит не состоится. Он откровенно побаивался высокопоставленного эсэсовца: мало ли что ему известно и не начнет ли он докапываться до истинных глубин его, Крюгеля, делового сотрудничества в Харькове с двоюродным братом генерала штандартенфюрером Хельмутом Бергером…

— Бедный Хельмут… — Генерал печально вздохнул. — Он мне часто звонил из Харькова. Хорошо отзывался о вас — вы ведь были знакомы с детства?

— О да, герр группенфюрер!

— Вечная слава доблестному солдату рейха… Надеюсь, полковник, мы еще встретимся и поговорим. Вспомним нашего дорогого Хельмута.

Вторым генералом-визитером оказался Вальтер Дорнбергер — бывший начальник испытательного ракетного центра Пенемюнде, а теперь один из военно-технических руководителей всего ракетного производства третьего рейха. Крюгель терялся в догадках: что привело сюда высокопоставленных генералов? Вероятно, очередные испытания ракет. Но в таком случае почему к испытаниям не было надлежащей подготовки? Уж он-то, Крюгель, всегда доподлинно знал, когда и какие предстоят испытания и, исходя из этого, планировал работы первоочередной важности. Однако в этот раз его никто ни словом не предупреждал. Это было странно…

Испытания действительно состоялись — в срочном порядке, ровно через два часа. Очевидно, где-то в берлинских верхах зашел спор о малой ракете «Рейнботе», о ее готовности к серийному производству. Как позже понял Крюгель из разговоров на командном пункте, этой ракетой на твердом топливе заинтересовался сам фюрер. Торопил с ее применением на фронте.

«Рейнботе», почти равная по длине А-4 (11 метров), была и проще и сложнее последней. Проще — потому что запускалась прямо со стрелы «майлервагена». А сложнее— потому что компоновка ее состояла, в отличие от монолитной Фау-2, из четырех ступеней (включая стартовый ускоритель). Двигатели каждой из ступеней срабатывали в воздухе последовательно, передавая своеобразную огненную эстафету очередной порции дигликольдинитрата (название этого твердого топлива Крюгель заучил назубок). Однако к сожалению, не всегда «эстафета» срабатывала четко…

Первый пуск прошел вполне успешно. Длинная, изящно оперенная «Рейнботе» со страшным ревом, в дыму и пламени легко скользнула с направляющей «майлервагена» и быстро ушла в зенит. А уже через несколько минут с наблюдательного пункта, расположенного в двухстах километрах на северо-восток (район Пинских болот), сообщили по радио: ракета упала и взорвалась в километре от цели.