Полтавская битва: 300 лет славы

Пехота в сражении обыкновенно ограничивалась обороною. Одна только конница действовала в бою наступательно, бросаясь с ужасным криком на неприятеля и стараясь опрокинуть его. Если неприятели колебались и расстраивались от первого натиска, то победа была большей частью наша. Но если они стояли твердо, всадники наши обращались в бегство и искали спасения за пехотой и «гуляй-городом». Тогда вся надежда оставалась на пехоту, которая, встречая неприятеля стрельбою и холодным оружием, старалась всеми средствами не допустить его ворваться в «гуляй-город». Иногда во время упорного боя пехоты, удавалось воеводам снова собрать конницу и вести ее вторично в атаку. Если этими действиями успевали опрокинуть неприятеля и одержать победу, то не столько заботились об его преследовании, сколько о разорении неприятельской земли.

В таком-то положении находились военные силы и военное искусство россиян, в конце XVII столетия. А в это время западные государства Европы имели уже многочисленное регулярное войско, хорошо обученное, привыкшее к воинской дисциплине. Густав-Адольф и Тюренн уже давно успели довести искусство тактики до отличной степени. Вобан подвинул фортификацию до высшей точки. Очевидно, что Россия не могла надеяться на успех в случае войны против Швеции или другой державы Западной Европы. Ни многочисленность ратников, ни их храбрость, не были в состоянии заменить столь великого преимущества в военном искусстве. Мы тогда относились в ратном деле к прочим европейцам, как в новейшее время турки к нам.

Надобно еще прибавить, что великое преимущество европейцев было непостижимо для жителей России, которые почитали свое старинное устройство превосходнее всякого иностранного: «начто нам преобразовывать войска, говорили они, мы или с помощью Божией поражали успешно врагов наших в течение многих столетий, и им-то мы обязаны за распространение границ и усиление государства».

Такие толки были впрочем неудивительны в народе необразованном, который не имел почти никакого сообщения с жителями западных государств, и твердо привязанных к древним обычаям и постановлениям. Притом же все главные войны наши до того времени велись против турок, татар и поляков, против народов, войска которых были в подобном и частью еще в худшем положении, чем наши собственные.

Мало заботились мы о том, что отношении государства изменились, что с расширением границ, мы вступили в ближайшее отношение с западными государствами, и что с одним из них легко могла возгореться война. Гордость национальная и невежество не допускали мысли, что для ведения подобной войны, наши военные средства могли быть недостаточны и малонадежны».

По «разряду» 1682 года русское войско состояло из 9 корпусов – «разрядов» – 38 солдатских полков численностью 60 000 воинов, 20 стрелецких полков численностью 20 000 стрельцов, 30 000 рейтар, 30 000 дворян и детей боярских. Это количество войск могло быть значительно увеличено сбором даточных людей, отрядами казаков.

Российское войско было «временным», «нерегулярным», призывалось в военное время и содержало себя за свой счет. Ополчение было вооружено холодным оружием – саблями, палашами, даже арбалетами и луками, бердышами, копьями, топорами. Военный историк В. Тельпуховский писал: «Основным недостатком вооруженных сил Русского государства до Петра Первого было: отсутствие единства военной организации, отсутствие единой системы комплектования, обучения, воспитания и снабжения, значительная техническая и культурная отсталость, малочисленность национальных офицерских кадров. Это крайне неблагоприятно отражалось на вооруженных силах страны и требовало их преобразования».

Почти двухсоттысячная русская армия была мало боеспособна в новых европейских условиях конца XVII века. Это подтвердили Крымские походы В. Голицина 1687 и 1689 годов, да и первый Азовский поход 1695 года. Петру и его соратникам предстояла адская работа по созданию регулярной российской армии.

Часть II. Россия, Швеция и война

Карл XII и его армия

Регулярная шведская армия создавалась почти два века – с 1520 по 1696 год.

Первый король новой шведской династии Густав I Ваза, правивший в 1523–1560 годах, располагал только ополчением дворян и крестьян-собственников. Казна не располагала средствами для содержания армии. Густав I осуществил в стране контрреформацию и обеспечил принятие Швецией лютеранства. Все имущество и земли католической церкви на территории Швеции были конфискованы – это дало королю необходимые средства для создания и содержания армии и флота.

Густав I нанял в германских княжествах наемников-ландскнехтов и создал несколько регулярных полков, которые пополнились рекрутским набором. К концу правления Густава I Вазы армия состояла из 20 000 солдат, флот имел 4 крупных, 17 средних и 27 небольших кораблей. Ядро армии, ее офицерский корпус составили шведы. Шведская промышленность даже начала экспорт оружия – в европейские страны и Россию.