Полтавская битва: 300 лет славы

Новая крепость-порт была названа во имя святого апостола Петра, но быстро и прочно название связалось с именем тридцатилетнего царя. Предание говорит, что когда галеры с русской морской пехотой подошли к Заячьему острову, который шведские офицеры называли Веселым и приезжали туда на пикники, очередные гуляки еле успели унести оттуда ноги, бросив накрытые различной снедью “шведские столы”. Через 6 лет под Полтавой Петр Первый накроет “своему брату” Карлу XII свой “шведский стол”.

Губернатором Санкт-Петербурга Петр назначил А. Меншикова и город строился удивительно быстро.

За зиму 1703–1704 года для защиты Петербурга с моря на острове Котлин была построена крепость Кронштадт.

Шведы до 1709 года не оставляли попыток уничтожить град Петра – ведь их король говорил, что возьмет с легкостью то, что строит Петр на Балтике.

Летом 1705 года корпус генерала Майделя и 22 шведских корабля начали атаку на Кронштадт и Санкт-Петербург. Шведская морская пехота попыталась высадиться на Котлин, но была сбита русским гарнизоном. Кронштадские мортиры разогнали шведскую эскадру. На острове навсегда остались лежать 300 шведов. Шведской эскадре не помогли ее 350 пушек. Атаки шведов Майделя беспрерывно шли на город Петра. Русские воины, помнили слова своих предков, бивших шведов на этом месте полтысячелетия назад – “Умирай, где стоишь!” Никто из русских не отступил – отступил корпус Майделя от Петербурга, потеряв полтысячи солдат.

В 1708 году, после отъезда Петра на театр военных действий, 14-тысячный корпус генерала Любекера штурмовал “Парадиз”. Его гарнизон под командованием генерала Апраксина, в котором на каждого русского приходилось 10 шведов, дрался насмерть – “победить, или умереть.” Впрочем, мужество и боевое мастерство “птенцов гнезда петрова” отмечали сами шведы. В переломный момент штурма, когда героизм русских воинов мог быть подтвержден только их смертью, над градом Петра разразился ураган, поддержанный небывалым морозом в 45 градусов. Потомки викингов ушли от города, защитники которого не умели произносить слова “отступление”. Земля града Петра никогда не была осквернена ногой неприятеля. С этих времен в русской армии в таких случаях говорили – “Нас мало, зато в бою тесно не будет!”

Счастливый Петр выбил медаль “За спасение Петербурга”.

Летом 1704 года русские войска одновременно осадили Дерпт и Нарву.

Дерпт брала армия Б. Шереметева, зимовавшая в Пскове. Дерпт прикрывала шведская эскадра командора Лешера, зимовавшая на реке Эмбах. Русская морская пехота перехватила шведские корабли в самом узком месте реки и в абордажном бою захватила эскадру. Вот так воевали русские уже в 1704 году!

10 июня 23-тысячная армия Б. Шереметева осадила Дерпт, в который от Нарвы примчался Петр. 9 июля в крепостных стенах были пробиты бреши. Пушки разбили крепостные ворота, и штурмующие колонны русских батальонов ворвались в Дерпт.

Нарву осадили в начале июня. Город оборонял пятитысячный гарнизон во главе со “смеющимся” генералом А. Горном. Крепость была окружена с суши и моря. Деблокировать Нарву попытался шеститысячный корпус Шлиппенбаха – его перехватил восьмитысячный корпус генерала Ренна и почти полностью уничтожил – от Везенберга, где шел бой, ускакали к Ревелю 200 шведских драгун.

Теперь под Нарвой стояла 45-тысячная русская армия при 150 орудиях. Петр предложил коменданту капитулировать, но Горн прислал оскорбительный ответ, напомнив о 19 ноября 1700 года. Петр приказал прочитать хамский ответ коменданта Нарвы пред войсками – солдаты пришли в ярость.

Военный совет принял решение о штурме Нарвы. 9 августа штурмовые колонны русских атаковали крепость со всех сторон. Через час отчаянной битвы преображенцы и семеновцы ворвались на стены Нарвы. Горн попытался укрыться в старом городе, но русские солдаты снесли ворота и ворвались в последнее убежище шведов. Пролетев по мосту через Нарову, русские взяли Иван-город. Комендант Горн больше не улыбался. А.Н.Толстой в “Петре Первом” писал о штурме Нарвы:

“Бастион Гонор был окутан пылью и дымом. Генерал Горн различал шруды кирпича, опрокинутые пушки, задранные ноги лошадей и – огромный пролом в сторону русских. Стены рухнули до основания. Подошел раненый в лицо, серый от пыли командир полка. Генерал сказал: “Приказываю врага не пропустить”. Командир взглянул на него не то с упреком, не то с усмешкой. Генерал отвернулся, толкнул лошадь и узкими переулками поскакал к бастиону Виктория. Подъезжая, он услышал взвывающий полет ядер. Русские стреляли метко. Полуразбитые стены бастиона вспучивались, взметывались и опадали. По рухнувшему кирпичу генерал полез на уцелевшую часть стены. Отсюда он увидел, что штурм начался…