Полтергейст в Прошмыркине

И он рассказал, как всегда, вдумчиво, простецки, по его словам, без «слёз и соплей». Как явствовало из повествования Виктора, случилось так, что когда он вернулся в Прошмыркино после того, как его начали преследовать бандиты, он был крайне расстроен тем, что всего за четыре года его отсутствия (два года в армии, и два – в цирковом училище) село заметно пришло в упадок. Очень многие молодые его покинули, старики умерли, колхоз, руководимый райкомовским «маяком» Нероновым шёл к полному краху… Виктор очень хотел помочь своему родному селу, но не знал, как это сделать. Став завклубом (чему очень противился парторг Аврорский), он устраивал там праздники, вечера, даже ставили спектакли.

И вот, этой весной, в апреле, вдруг началась шумиха вокруг «приземления летающей тарелки». Завадов понял сразу, что это – всего лишь выдумка пацанов, которые наврали три короба, чтобы избежать дисциплинарной «экзекуции». И тогда-то у него впервые мелькнула мысль: а что, если ему самому попробовать что-то похожее? Он внимательно наблюдал за тем, как развивается ситуация вокруг «пришельцев с тау Кита».

Как он и ожидал, врать Кольке и Женьке пришлось и дальше, когда в Прошмыркино прибыли репортёры областных газет и телевидения. Ещё больше врать пришлось, когда приехали сюда представители федеральных СМИ и иностранцы… Кстати, своей выдумкой парни сами загнали себя в, своего рода, «мышеловку»: поскольку им то и дело приходилось общаться с немалым числом приезжих, а выглядеть безграмотными и тупыми было стыдно, им пришлось в пожарном порядке подтягивать учёбу. Сейчас они уже в твёрдых «хорошистах».

Когда уже затих шум вокруг «тарелкиады», Федя Колотушкин как-то раз пожаловался своему хорошему приятелю времён дплёкого детства Виктору на одолевающие его проблемы с организацией фермерского хозяйства. И тогда Завадова осенило: а почему бы не рискнуть? Не без его помощи, в доме Колотушкина и началось «буйство нечистой силы». Он же, из старой мотоциклетной катушки зажигания и транзисторного вибратора сработал устройство, которое «щипало» током тех, кто прикасался к холодильнику. Он же придумал и то, как сделать, чтобы сами по себе из дома Фёдора выпрыгивали половники и мясорубки, а по полу ездили столы и стулья.

Успех этой затеи подкреплялся ещё и тем, что местные и губернские бюрократы вдруг начали латать дорогу из райцентра в Прошмыркино, а сюда чаще стал ходить рейсовый автобус. Потом поменяли глубинный насос артезианской скважины, и в колонках теперь всегда была вода. Это Завадова окрылило. Особенно, когда даже свет стал без перебоев, благодаря замене подгнивших столбов линии электропередач… И Виктор решил: а теперь пусть полтергейсты разойдутся по всему селу! Пусть Прошмыркино станет мировым центром сенсаций, пусть весь мир узнает, о творящихся здесь мистических событиях.

И это ему в самой полной мере удалось. Разумеется, очень многие сельчане ему помогали, как тот же Лёха. Впрочем, участвовать в своём проекте Завадов предлагал не всем подряд, а только наиболее надёжным. Тем, которые не напьются и не разболтают главный прошмыркинский секрет…

Немного помолчав, Ирен грустно улыбнулась, глядя в синеющее меж листвой небо.

– Я всё поняла. Меня ты решил использовать, как говорят у вас, «в тёмную», – с долей сарказма произнесла она. – Чтобы меня задействовать, ты придумал тот фокус с «водяным». Да?

– Нет… – Виктор мотнул головой. – Нет, нет, с «водяным» –тут по-другому всё было. Просто, у нас с парнями был спор: а слабо, кому-то первому поцеловать француженку? Пока все остальные чесались да думали, как это сделать, Лёха сделал по-своему, и спор выиграл…

Лёха, смущённо сопя носом и, не зная, куда деть руки, спотыкаясь, произнёс:

– Ты, это, Ир, извини, что тогда так тебя напугал… Я это – не со зла…

– Теперь ты всё знаешь, можешь дать своим СМИ новую сенсацию: всё, что происходит в Прошмыркине – сплошной обман и мистификация, – Завадов пожал плечами.

– Но тебя тогда могут наказать? – Ирен покосилась в его сторону.

– Не-е-е-т, насчёт этого и заморачиваться не стоит, – Виктор коротко махнул рукой. – А кому я, и какой нанёс ущерб? Нет, тут другое… Дорога, которая – вон уже, близится к селу, закончена не будет. Газовая труба, которая уже в километре от околицы, газом никогда не заполнится. Ты же не знаешь, наших бюрократов. Они теперь назло, в наказание селу, могут обрубить финансирование, и похоронить даже то, что уже было вложено. Люди останутся ни с чем.

После долгого раздумья, покачав головой, Ирен толкнула Завадова в плечо.

– Ладно, «Копперфильд», не расстраивайся. Не выдам я тебя. Будем считать, что я тоже вошла в ваш проект. Так… Сейчас я сделаю материал об йети, и отправлю своим через соседей-японцев, Шумумоту и Дзуцуобу.

– А почему через них? – заинтересовался Виктор. – Сейчас же уже завезли хорошую аппаратуру на почту. Можешь оттуда.