Полуденные призраки

Следующий поворот я снова сделал влево, да ещё и в какую-то яму нырнул.

Граната рванула вообще не пойми где.

– Ты чёртов гонщик! – орёт рация. – Держись, мы засекли этого стрелка – прикроем тебя с воздуха!

Штраух! Не удержался-таки, сам в бой полез.

Четвертый выстрел лёг уже в опасной близости, а вот пятого сделать не удалось – где-то впереди, в кустах, что-то неслабо бумкнуло, и в небо поднялся огненный шар. Это что же там за хрень такая рванула-то?

– Hold on tight!

Снова ныряем в яму – эта и вовсе какая-то здоровенная. На дно не суюсь, беру правее, объезжая мутную лужу. Что-то лязгает по крыше – по нам стреляют? Похоже… значит, машина не полностью скрывается в этой яме.

Раз так, они могут предположить, где мы выедем…

А вот вам хрен!

– Дымопуск!

Получите парни! Поломайте голову…

В облаке дыма "Вепрь" медленно выбирается наверх.

Видимость не особо хорошая, но кое-что я ухитряюсь рассмотреть… Так, до следующей ямы… короче, хорошо, что этого гранатометчика уконтрапупили!

Хренак!

А вот это уже под тралом! И заряд… вполне серьёзный, однако!

Левее, метров десять идём прямо…

– Николай! Впереди! Справа – ящики!

Реброву ничего пояснять не нужно – оживает пулемёт на крыше.

Очередь, вторая – от ящиков летят щепки… хрясь! Ого!

– "Cheeky" mining! The enemy puts mines right on top of the road![19]

Не знаю, поймёт ли меня полковник. Или тот, кто сейчас сидит на связи. Но с этим что-то надо делать! А то ведь и просто из кустов какой-нибудь умник с гранатой стартовать может запросто…

Длинной очередью бьёт автомат позади. Кто-то из охранников, у них там амбразуры есть.

Накаркал, блин…

– Да, вы садитесь… – устало машет рукой Штраух.

На нём самом, что называется, "лица нет". Он выглядит очень уставшим и измотанным.

– Чаю хотите? – спрашивает его Ребров. На его не до конца отмытом, закопчённом лице, тем не менее, проскакивает подобие улыбки.

– Хочу… – кивает гость. – У вас это – что-то вроде национального обычая, так ведь? Наливайте!

Чай у нас крепкий – и полковник только крякает. Добавляет ещё сахару.

– Как машина?

– Три попадания из гранатомётов – без последствий пока. За подрывы… и сосчитать толком не могу, да… Боезапас к дымовым мортиркам израсходован почти полностью, осталось, максимум, на пару залпов. Ехать можем… – подвожу промежуточный итог.

– Этот… трал у вас – в каком состоянии?

– Ремонтники смотрят. Последний подрыв был уж очень сильным, два катка серьёзно повреждены. Ничего, на броне есть возимый запас, сменят.

– А сами как?

Пожимаю плечами и вопросительно смотрю на старшего. Николай разводит руками.

– Оглохли немного… а так, в целом, нормально. Работать можем, если вы это имеете в виду.

– Да, – кивает Штраух. – Не скрою, мы не ожидали такого уровня… противодействия. Это превосходит всё, с чем ранее тут приходилось сталкиваться. По нашим данным, противник подтянул сюда практически все силы, которыми он может располагать. Мы постоянно слушаем их переговоры – они, буквально, деморализованы. Этот ваш "танк"… тут вообще уже какой-то мистикой попахивает! Они не могут понять – почему он до сих пор едет?!

– Сделан на совесть, вот и едет, – пожимаю я плечами. – Вы лучше скажите, что завтра делать?

– Осталось десять километров – и дорога уже вполне нормальная, без ям и всего такого прочего. Там у нас два блокпоста – и вокруг них сейчас наблюдается постоянное движение. Обстрелы, перебежки… Мы запросили поддержку.

Понимаю…

Только убитыми охрана потеряла почти пятнадцать человек, а уж раненых у них… Медики просто с ног уже валятся.

– Как я понимаю, мин они там уже понатыкали…

– Не без того. Вы пройдёте?

Хм… На испытаниях, как я слышал, БМР выдерживал подрыв пятидесятикилограммового фугаса. Но, откровенно говоря, мне бы не хотелось проверять это на себе.

– Мы поедем. Вариантов, как я понимаю, всё равно никаких больше нет?

Полковник вертит в руках кружку, смотрит на нас.

– Есть вариант. Они запросили переговоров – ведь и их потери просто чудовищны! Не стану хвастаться, но мои парни… они тоже кое-что стоят! В общем, исход завтрашнего дня непредсказуем, в случае проигрыша, многим главарям… бандитов, будет весьма… как это у вас говорят? Кисло, да?

– С них спросят?

– Да. И очень жёстко – здешнее население к таким потерям не привыкло.

Ну, да…

Всё "повстанческое" движение здесь – это постоянное перетягивание каната. То одни сидят в лесу – то другие. Так тут продолжается уже лет пятьдесят. Выбили из столицы в лес – переживём! Всё равно, когда-нибудь вернёмся… А пока – переждём. Выскочим из леса, постреляем, отожмём своё – и на базу. Самое "смешное", что местонахождение некоторых баз не менялось уже очень давно – и хорошо известно населению. Туда даже дорожки протоптаны, и при желании отыскать их не представляет никакой сложности. Лесные сидельцы периодически даже домой наведываются – отдохнуть и расслабиться. При этом приветливо раскланиваются с местными полицейскими.