Полуденные призраки

– Доброе утро, майне геррен! Вы готовы?

– Да. Куда надо ехать?

– Никуда – они прибудут к постам. Пешком дойдём…

Идти оказалось недалеко – метров пятьсот. Вместе с нами топают два молчаливых телохранителя полковника и худощавый парень с большой сумкой на плече. Это ещё кто такой? Но, раз уж немец его взял на переговоры, то явно не просто так… И переводчик из местных охранников.

Парламентёры нас уже ждали.

Обшарпанный джип, ещё хранящий на бортах полустершиеся от времени эмблемы местных вооружённых сил – и троё мрачных мужиков. Водителя в машине не видно, стало быть, её вёл кто-то из переговорщиков. В принципе, правильно – мало ли какие тут могут быть разговоры? Зачем посвящать в их тайну простого водилу?

– Итак? – останавливается перед троицей Штраух. – Вы хотели меня видеть – я здесь. Кто будет говорить?

Полковник говорит по-английски, напрочь игнорируя тот факт, что пришедшие могут его и не понять. Впрочем, на то и переводчик – он быстро поясняет слова немца.

Самый невзрачный из троицы что-то быстро выпаливает в ответ. Ага… местная птица-говорун? Или у него попросту язык лучше подвешен?

– Вы не можете дальше ехать… Народ возмущён вашим поведением! Мы требуем, чтобы вы прекратили обстрелы!

И так, минут на пять. Одно и то же, в различных вариантах.

– Я понял! – жестом останавливает переводчика Штраух. – Это всё?

– Вы должны сжечь свой танк! Оставить алмазы в лагере – и тогда мы дадим вам уйти!

– Всё?

– Да…

И ещё минут на пять словоизвержений. Обещания самых страшных кар в случае неисполнения предъявленных требований. Наконец, говорун умолкает… устал, наверное.

– А теперь послушайте меня… – наклоняет голову полковник.

Переводчик быстро переводит его слова. Штраух не спешит, говорит медленно и чётко произносит каждое слово.

– Танк никто не будет поджигать – он пойдёт дальше. Ваше оружие не способно причинить ему вред. У вас имеются повреждения?

Это уже в наш адрес.

– Нет, – пожимает плечами Ребров. – Можем хоть сейчас выехать.

– Это понятно? – смотрит на парламентёров полковник.

И быстрым движением пресекает скороговорку невзрачного.

– Я ещё не окончил! Генрих!

Худощавый парень вытаскивает из сумки ноутбук.

Между прочим – "Панасоник CF-53"![20] Не хухры-мухры, однако…

Щелчок клавиши – и на экране появляется картинка.

– Это – вид вашего лагеря с воздуха.

На экране видны люди. Кто-то сидит у костра, кто-то доит козу…

Картинка меняется – и на экране уже совсем другое место. Видны пасущиеся неподалёку козы – небольшое стадо.

– Мои ударные беспилотники висят над каждым вашим лагерем. Их, насколько я в курсе, четыре. Я имею в виду те, которые расположены поблизости от данного места. Есть и другие… но сейчас я говорю именно об этих. Генрих – демонстрация!

Парень что-то набирает на клавиатуре, щелкает клавишей мыши…

И на экране встаёт хорошо видимый столбик разрыва. Рвануло посреди пасущихся коз – видны лежащие трупы животных. Все прочие разбегаются во все стороны.

– Следующий удар будет нанесён уже по людям. Всё понятно?

Троица ошарашенно переглядывается.

– Вы меня поняли?!

Утвердительный кивок.

– После этого я выведу танк – и он пройдёт сквозь ваши засады и минные поля. И горе тому, кто не убежит вовремя! Это, – кивает в нашу сторону Штраух, – его экипаж. Русские. Вам надо ещё что-то дополнительно пояснять? Они – проедут где угодно! Невзирая на то, что и кто будет стоять у них на пути! Это прирождённые воины – и не вам преграждать им дорогу! А беспилотники уничтожат ваши лагеря – со всеми кто там сейчас находится. Вы меня поняли?!

Да уж…

Наши мрачные небритые морды очень даже контрастируют с внешним видом полковника. Однако же, напор у него…

– У вас есть три часа на то, чтобы снять мины и отвести людей. Предупреждаю – любая попытка выйти из лагерей – сигнал к немедленной атаке! Время пошло!

– Жёстко вы их… – качает головою Ребров, когда мы уже отошли метров на пятьдесят.

– А иначе нельзя! – пожимает плечами полковник. – Они давно привыкли к такому образу заработка, если так можно сказать. И то, какими методами с ними борется здешнее правительство…это даже не детский сад! Нельзя зарабатывать на жизнь разбоем!

– Что, господин полковник, – вставляю и я свои пять копеек, – всё настолько уже плохо? Помощи ждать неоткуда?

Штраух какое-то время молчит, потом нехотя кивает.

– Да, подкрепление из центрального офиса не может подойти ранее, чем через несколько дней. Охрану рудника – по вполне понятным соображениям я тоже не стал оповещать.

– Ну, да… – соглашается мой товарищ. – Как я понимаю, об этом тотчас же станет известно и нашим… э-э-э… оппонентам.

– Какая от них здесь польза? – хмыкает немец. – Охраняют сам рудник – вот и всё, на что они пригодны! А вот встретить в качестве противника нас… подобного сюрприза тут точно никто не ждал! Настолько опасного соперника местные бандиты ещё никогда не имели!

После нашего возвращения в лагерь, мы усаживаемся перекусить.

– Видишь ли, Артём… – наливает себе горячего чая Ребров. – Про немцев тут ходит совсем уж дурная слава. Мол, жестоки они до невероятности, да и по жизни – те ещё отморозки.

– А про нас?