Полукровка

– Что-то значимое? Алекс, ты слишком долго была в нормальном мире. Ты же знаешь, как это у нас. Мы никогда не будем что-то «значить».

Я вздохнула:

– Да, знаю.

– Мы либо Стражи, либо Охранники, а не мужья, жены или родители. – Он нахмурился. – Интрижки и подружки. Вот что у нас есть. Наш долг не позволяет иметь большего.

Он был прав. Если ты родился полукровкой, у тебя нет шансов на нормальные здоровые отношения. Как сказал Калеб, наш долг не позволял нам привязываться. После того, как мы заканчиваем обучение, нас могут назначить в любое место и в любой момент выдернуть и отправить куда-то еще. Это была суровая, одинокая жизнь, но не бесцельная.

Я пнула гальку, и она полетела в густой подлесок.

– Только потому что… – Я поморщилась: тело прошиб внезапный холод. Судя по растерянному выражению лица Калеба, он тоже это почувствовал.

– Мальчик и девочка, у одного светлое и короткое будущее, у другой – тени и сомнения, – раздался хриплый, словно древний голос.

Мы с Калебом обернулись.

Минуту назад каменная скамья была свободна, но сейчас на ней кто-то сидел. Кто-то очень старый. Массивная копна седых волос и темная как уголь кожа. Кривая осанка еще больше ее старила, но глаза были зоркими. Умными.

Я никогда не видела ее раньше, но инстинктивно поняла, кто она такая.

– Бабушка Пипери?

Она откинула голову назад и дико рассмеялась.

– О, Александрия, ты выглядишь удивленной. Не думала, что я существую?

Калеб несколько раз ударил меня локтем, но я не могла не смотреть.

– Ты знаешь, кто я?

Ее темные глаза сверкнули на Калеба.

– Конечно.

Она разгладила руками домашний халат.

– Я помню твою маму.

Я приблизилась к оракулу, но шок лишил меня дара речи.

– Я помню твою маму, – продолжила она, кивая головой вперед и назад. – Она приходила ко мне три года назад. Видишь ли, я сказала ей правду. Правду только для нее. – Она остановилась, а ее взгляд упал на Калеба. – Что ты здесь делаешь, дитя?

Он пошатнулся.

– Мы… возвращались в наши общежития.

Бабушка Пипери улыбнулась.

– Вы хотите услышать правду – свою правду? Что боги приготовили для вас?

Калеб побледнел.

– Бабушка Пипери, что ты сказала моей маме? – спросила я.

– Если я скажу, что это изменит? Видишь ли, судьба – это судьба. Так же, как любовь – это любовь. То, что написано богами, сбудется. Мост уже построили. Печально, когда дети восстают против своих родителей.

Я понятия не имела, о чем она говорит, но мне надо было выяснить, что она сказала. Может, Калеб был прав, и мне нужно закрыть гештальт.

– Пожалуйста. Мне нужно знать, что ты ей сказала. Что заставило ее уйти?

Она наклонила голову в сторону.

– Разве ты не хочешь узнать свою правду, дитя? Вот что сейчас важно. Разве ты не хочешь знать о любви? О том, что запрещено и что суждено?

Я смахнула внезапные слезы.

– Я не хочу знать о любви.

– Но ты должна, дитя мое. Ты должна знать о любви. То, что люди будут делать ради любви. Все истины сводятся к любви, не так ли? Видишь ли, есть разница между любовью и потребностью. Иногда то, что ты чувствуешь, мгновенно и беспричинно. – Она села немного прямее. – Два человека видят друг друга сквозь пространство. Их души узнают своего человека. Не нужно времени, чтобы это понять. Душа всегда знает… правильно это или нет.

Калеб схватил меня за руку.

– Давай. Пошли. Она не скажет тебе ничего из того, что ты хочешь услышать.

– Это очень важно. – Она закрыла глаза, вздыхая. – Тогда и появляются нужда и судьба. Потребность можно спутать с любовью, но потребность… потребность – это никогда не любовь. Всегда остерегайся того, кто нуждается в тебе. В нужде всегда есть необходимость.

Калеб дернул меня за руку и яростно указал на проход позади нас.

– Иногда ты путаешь потребность с любовью. Будь осторожнее. Дорога с нуждой никогда не бывает честной, никогда не бывает прямой. Как и дорога, по которой тебе нужно идти. Остерегайся того, кто нуждается.

Эта дама была сумасшедшей, и хотя я знала это и раньше, ее слова все еще вызывали у меня дрожь.

– Почему моя дорога не будет легкой? – спросила я, не обращая внимания на Калеба.

Старушка встала. Ее спина сгорбилась.

– Дороги всегда неровные. Вот одна из них. – Она кивнула на Калеба. – У этого дорога, полная света.

Калеб остановился.

– Приятно знать.

– Короткая дорога, полная света, – добавила бабушка Пипери.

Его лицо помрачнело.

– Приятно знать.

– Что насчет дороги? – снова спросила я, надеясь на осмысленный ответ.

– Ах, дороги всегда тенистые. Твой путь полон теней, полон поступков, которые нужно совершить. Это всегда с такими, как ты.

Калеб бросил на меня многозначительный взгляд, но я покачала головой. Я понятия не имела, о чем она говорит, но все еще не хотела уходить.

Она прошла мимо. Моей спины коснулось что-то мягкое и теплое. Я обернулась и увидела большие фиолетовые цветы с ярко-желтой сердцевиной. Подойдя ближе, я вдохнула их горько-сладкий, почти едкий аромат.