Полукровка

– Вот еще одна причина, чтобы исключить ее из Ковенанта, Сен-Делфи. Под моей опекой Александрию будут охранять, в том числе Аполлион. Если Рашель охотится на нее, она будет в безопасности рядом со мной.

Открыв глаза, я поняла, что стою посреди комнаты. Каждый вдох отдавался болью. Хотелось разреветься, но я сдерживалась изо всех сил.

Я подняла подбородок и посмотрела Маркусу в глаза.

– Ты знаешь, где она сейчас?

Маркус поднял брови, повернулся к Люциану, которому понадобилось мгновение, прежде чем ответить:

– Дюжина моих лучших Стражей охотятся за ней.

Я кивнула.

– И вы все… Вы все думаете… что зная, что моя мать… даймон, я… вы помешаете мне стать хорошим Стражем?

Возникла пауза.

– Не все мы с этим согласны, но да.

– Я не первая, кто сталкивается с таким.

– Конечно, нет, – сказал Маркус, – но ты молода, Александрия, и ты…

У меня снова перехватило дыхание.

– Я что? Нелогична? Безумна? Зла?

Он покачал головой.

– С тобой все по-другому, Александрия.

– Нет, это не так, – отрезала я. – Я полукровка. Мой долг – убивать даймонов, неважно, как это отразится на мне. Моя мама – она мертва для меня.

Маркус уставился на меня.

– Александрия…

– Вы заставите ее уйти из Ковенанта, министр? – спросил Сет.

– Мы не заставим ее уйти, – вставил Маркус, глядя на меня.

Люциан повернулся к Маркусу.

– Мы уже договорились об этом, Маркус. – Его напряженный голос был низким. – Нужно отдать ее под мою опеку.

Я знала, что он имел в виду гораздо больше. Я видела, как Маркус обдумывал все, что не было сказано вслух.

– Она может остаться в Ковенанте. – Маркус не отрывал от меня взгляда. – Никто не подвергнется опасности, если она останется здесь. Мы можем обсудить это позже, если ты согласен.

Мои глаза расширились, когда я увидела, как министр подчиняется Маркусу.

– Да. Обсудим все детально.

Маркус кивнул:

– Первоначальная сделка остается в силе, Александрия. Тебе придется доказать мне, что ты готова присоединиться к остальным ученикам осенью.

Я выдохнула:

– Что-нибудь еще?

Я повернулась, чтобы уйти, но Маркус остановил меня.

– Александрия… Мне жаль, что так произошло. Твоя мать… не заслуживала этого. Как и ты.

Искренние извинения, которые для меня ничего не значили. Внутри все оцепенело, и ничего не хотелось так сильно, как оказаться вдали ото всех. Я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, никого не замечая. Прошла мимо Стражей, которые, наверное, все слышали.

– Алекс, подожди.

Изо всех сил пытаясь контролировать эмоции, я обернулась. За мной следовал Эйден. Я предупредила его дрожащей рукой.

– Не надо.

– Алекс, позволь мне объяснить…

Через его плечо я увидела, что мы не одни. Охранники стояли у закрытых дверей в кабинет Маркуса вместе с Аполлионом. Он равнодушно наблюдал за нами.

Я заставила свой голос звучать тихо:

– Ты все знал, не так ли? Ты знал, что на самом деле случилось с моей матерью.

Его челюсти напряглись.

– Да. Знал.

В груди взорвалась боль. Часть меня надеялась, что это было не так, что он не скрывал этого от меня. Я сделала шаг вперед.

– Мы проводили каждый день вместе, и тебе никогда не приходило в голову сказать мне? Ты думаешь, я не имела права знать правду?

– Конечно, я думал, что ты имеешь право, но это не в твоих интересах. И это все еще так. Как ты сможешь сосредоточиться на тренировках, на подготовке к уничтожению даймонов, когда знаешь, что твоя мать – одна из них?

Я открыла рот, но не издала ни звука. Как я могла сосредоточиться сейчас?

– Мне жаль, что тебе пришлось услышать это, но мне не стыдно за то, что я скрыл все от тебя. Мы могли бы найти ее и избавиться от проблемы, не ставя тебя в известность. Таков и был план.

– План? Убить ее до того, как я узнаю, что она жива? – С каждым словом мой голос становился громче. – И ты говоришь о доверии? Как, черт возьми, я могу доверять тебе сейчас?

Эти слова ударили в цель. Он сделал шаг назад, проводя рукой по волосам.

– Как? Как ты чувствуешь себя, зная, кто твоя мать?

Горький ком горел у меня в горле. Я рассыпалась прямо перед ним и начала отступать.

– Пожалуйста. Просто оставь меня в покое. Оставь меня одну.

На этот раз, когда я отвернулась, меня никто не остановил.

* * *

В оцепенении я забралась в кровать. Меня охватило отвратительное чувство. Часть меня хотела верить, что все ошибаются и мама – не даймон.

Живот скрутило, и я свернулась клубком. Мама была где-то там, она убивала людей. С того момента, как ее обратили, потребность в эфире поглотила ее. Ничто другое теперь не имеет для нее значения. Даже если бы она помнила меня.

Я вылезла из кровати, и едва успела добраться до ванной. Меня стошнило. Сил не было. Мысли хаотично переплетались. Моя мама даймон. Стражи были там, охотились за ней. Но я не могла заменить ее теплую улыбку улыбкой даймона. Она была моей матерью.

Я положила голову на колени. В какой-то момент раздался стук в дверь, но я его проигнорировала. Там не было никого, кого бы я хотела видеть, никого, с кем бы хотелось поговорить. Не знаю, как долго я пробыла в ванной. Это могли быть минуты или часы. Я пожелала себе не думать, а просто дышать. Дышать было легко, но не думать – невозможно.