Полвойны

— Бренд их услышал, – пробормотала Рин. – Побежал звонить в колокол. Сказал, что должен предупредить народ. Сказал, что должен сделать хорошее.

— Без него было бы хуже, – сказал старый воин с повязкой на руке. И когда он моргнул, из его влажных глаз вытекла длинная дорожка слез. – Сначала я услышал колокол. Кругом были огни. Кругом был хаос, и посреди него хохотал Светлый Иллинг.

— Хохотал и убивал, – сказала Эдни. – Мужчин, женщин, детей.

Бриньольф с отвращением покачал головой. 

— Что можно ожидать от того, кто поклоняется не богам, а Смерти?

— Они точно знали, где будут стражники. – Эдни сжала кулаки. – Какие дороги захватить. Какие здания поджечь. Знали, где мы сильны, а где слабы. Они знали всё!

— Но мы сражались, моя королева. – Клирик положил жирную руку на тонкое плечико Эдни. – Вы бы гордились тем, как сражались ваши люди! Слава богам, мы отбросили их, но… – Мать Ворон всегда берет тяжкую дань.

— Это долг Праматери Вексен, – пробормотал Колл, вытирая нос. – И больше ничей.

— Колючка. – Королева Лаитлин шагнула вперед. – Колючка. – Она взяла ее за плечи и сильно сжала. – Колючка!

Колючка моргнула, словно только что проснулась ото сна.

— Я должна остаться, – сказала королева, – попытаться залечить раны Торлби и присмотреть за теми, кто выжил.

Стонущее дыхание Колючки углубилось и перешло в неровный рык, желваки заходили на ее покрытом шрамами лице. 

— Я должна сражаться.

— Да. И я не стала бы тебя останавливать, даже если бы могла. – Королева вздернула подбородок. – Я освобождаю тебя от твоей клятвы, Колючка Бату. Больше ты не мой Избранный Щит. – Она подошла ближе, ее голос резал как клинок. – Вместо этого ты должна стать нашим мечом. Мечом, который отомстит Светлому Иллингу!

Колючка медленно кивнула, ее руки сжались в дрожащие кулаки.

— Клянусь.

— Моя королева, – сказала Эдни, – мы поймали одного из них.

Лаитлин прищурилась.

— Где он?

— В цепях, под охраной в цитадели. Он не сказал ни слова. Но по его доспехам и кольцам-деньгам мы поняли, что он один из Спутников Светлого Иллинга.

Колючка оскалила зубы. Ее эльфийский браслет снова начал светиться, но теперь как уголь, бросая красный отблеск на суровые черты ее лица. В уголках ее глаз вспыхнули кровавые искры.

— Со мной заговорит, – прошептала она.

Часть ІII. Мы – щит

Чудовища

— Мои союзники, – начала Скара. – Друзья мои. – Словно если назвать их друзьями, они будут меньше казаться ей врагами. – Я подумала, будет мудро созвать лишь шестерых из нас, чтобы мы смогли обсудить наше положение без слишком частых… заминок. – Она подразумевала лавину мелких аргументов, оскорблений и угроз, которые душили их полноценные советы.

Король Утил и король Горм хмуро смотрели друг на друга. Отец Ярви и Мать Скаер хмуро смотрели друг на друга. Сестра Оуд откинулась назад, мрачно сложив руки. С моря дул ветерок и шевелил длинную траву на холмах, заставляя Скару дрожать, несмотря на теплый день.

Встреча проходила в узком кругу на открытом воздухе. Среди цветов, росших на могилах родителей, которых Скара почти не знала, летали бабочки. Встреча в узком кругу двух королей, трех министров и её. И с довлеющим над ними гневом Праматери Вексен.

— Наше положение, значит. – Мать Скаер все крутила и крутила один из своих эльфийских браслетов на тонком запястье. – Оно довольно плачевное.

— На нас наступают десять тысяч воинов Верховного Короля, – сказал Утил. – И среди них знамена многих бывалых воинов.

— И через пролив из Ютмарка каждый день плывут корабли, – сказал Горм. – Мы должны отступить. Должны оставить Тровенланд.

Скара вздрогнула. Оставить Оплот Байла. Оставить ее землю и ее людей. Оставить память деда. От этой мысли ей сделалось тошно. Если не сказать хуже. 

Утил опустил свой обнаженный меч, пока острие не ткнулось в траву.

— По-моему, так нам победы не видать.

— А как, по-вашему, нам ее увидеть? – взмолилась Скара, стараясь сесть прямо и закрепить на лице королевское достоинство, несмотря на то, что ей хотелось свернуться под стулом и заплакать. Но Утил лишь мягко повернул меч. Его лицо было таким же суровым, как утесы под ними.

— Я всегда за то, чтобы довериться своей удаче в оружии, но я не один. Я должен думать о жене и сыне. Я должен думать о том, что оставлю им.

Скара почувствовала, как все съеденное поднимается, и подавила рвотный позыв. Если даже Железный Король не может назвать сталь ответом, то положение и в самом деле отчаянное.

Мать Скаер отвернула свою бритую голову и плюнула через плечо. 

— Быть может, пришло время послать птицу Праматери Вексен.

Отец Ярви фыркнул. 

— Мать Эдвин ясно дала понять, что никакого мира со мной она заключать не будет.

— Так говорите вы.

Ярви прищурился.

— Думаете, я лгу?

Скаер злобно посмотрела в ответ.

— Обычно да.

— Король Финн заключил мир с Праматерью Вексен, – сказала Скара, и ее голос надломился. – И что это ему дало?

Но два короля сидели в задумчивом молчании, а Мать Скаер подалась вперед, положив татуированные руки на колени.