Помни мой голос

Макс незаметно откололся от сообщества Майкла. Мужчины говорили о биржах и ценных бумагах, а эти темы нагоняли на Макса тоску. Он хотел присоединиться к женщинам, но, услышав их трескотню о свадебном платье и дизайнерских лакированных туфельках, чуть не согнулся от безжалостно резанувшей живот боли и привалился к книжной полке, ища в ней спасение. Увы, на полке стояла коллекция любовных романов от издательства «Миллз и Бун». Макс застонал: вечер грозил затянуться до бесконечности.

– Здравствуйте, – поздоровался кто-то.

Макс обернулся и увидел пожилую даму, весело смотрящую на него зелеными глазами.

– Разрешите представиться, я Ольга Грут.

Они обменялись рукопожатиями. Должно быть, женщина только-только пришла, подумал Макс; во всяком случае, когда он входил в комнату, ее там не было.

– А я Макс Шелбурн. Как поживаете?

– Интуиция мне подсказывает, что любовные романы не ваш конек, – улыбнулась Ольга, и на ее открытом, веселом лице отразился недюжинный ум и столь же недюжинное обаяние.

– Вы абсолютно правы, – рассмеялся Макс.

– А что же тогда ваш конек? – спросила она.

В длинном фиолетовом платье, с накинутой на плечи длинной фиолетовой же шалью Ольга Грут казалась в вульгарной гостиной Валери диковинным пришельцем.

– Я тяготею к более духовной литературе, – ответил он, хотя его так и подмывало сказать: «Мой конек – Уилбур Смит».

– Я тоже. Что вы сейчас читаете?

– Элизабет Хейч.

– «Посвящение»? Захватывающая книга. Невероятная. Правда, некоторые главы я перечитывала раз по двадцать: никак не могла уяснить, о чем, собственно, в них говорится.

Глаза Макса изумленно распахнулись. Кровь горячо заструилась по венам, словно кто-то подсыпал в его шампанское бодрящий наркотик, а сердце забилось от радостного предвкушения.

– Да уж, все эти геометрические расчеты и математические выкладки немного сбивают с толку.

– А вы читали Эдгара Кейси?

– Да, да. Я прочел все его книги.

– Удивительно, не правда ли? Только мы ступаем на путь духовного познания, как Вселенная сразу же бросается нам на выручку, и дальше все происходит словно по волшебству. Будто сама судьба начинает вести нас за руку.

Брови Макса поползли на лоб. Подумать только, они знакомы всего две минуты, а уже беседуют об эзотерике!

– Полагаю, именно судьба и свела меня с вами, – тихо проговорил он. – Но откуда вы знаете Валери?

– Я ее мать.

У Макса вытянулось лицо, ибо трудно было найти двух более несхожих между собою женщин. Заметив его смятение, Ольга расхохоталась.

– Я паршивая овца в стаде. Не хотите сесть рядом со мной за ужином?

Макс расплылся в улыбке.

– С превеликим удовольствием!

– Уверена, мы с вами найдем общий язык.

И они его нашли. Поглощенные друг другом, они порой забывали, как дышать. Максу, барахтающемуся в омуте безысходности, кинули спасательный круг, и он ухватился за него с отчаянием и благодарностью утопающего. За его спиной будто выросли крылья, и он почувствовал, как тектонические плиты его судьбы пришли в движение. Он взглянул на сидевшую напротив Элизабет, и разделявший их стол показался ему неодолимой бездной.

После ужина Макс записал телефон Ольги и пообещал как-нибудь с ней увидеться. В том, что Ольга медиум, он не сомневался.

– Наша сегодняшняя встреча неслучайна, – шепнула она, и ее проницательные глаза исполнились внезапной серьезностью. – Я помогу вам.

Слово «помогу» набатом ударило в подсознании Макса – вот и ответ на его недавние молитвы.

– Бедняжка, – проворковала Элизабет, когда они ехали домой на такси, – не представляю, как ты вытерпел мать Валери. Она же совершенно чокнутая.

– Она замечательная, – буркнул Макс.

Элизабет скептически вздернула брови.

– Ой, вот только не надо рассыпаться передо мною в любезностях. Мне безразлично, какого ты мнения о матери Валери. Кстати, ты не забыл поблагодарить Валери за фарфор? Это элитный фарфор, знаешь ли, венгерской мануфактуры «Херенд». Изумительно красивый и безумно дорогой. Валери подарила нам десять десертных тарелок!

– Прости, я забыл.

– Как всегда. – Элизабет возвела глаза к небу. – Что с вас, мужчин, взять.

– А как твой сосед за ужином?

– О, чудесный человек.

Пока Элизабет пересказывала разговор с соседом, Макс вспоминал свои откровения с Ольгой. К сожалению, поделиться ими с Элизабет он не мог – она подняла бы его на смех, снисходительно потрепала бы по руке или жалостливо заглянула бы ему в глаза, проверяя, не спятил ли он окончательно. Но не ее презрительный смех больно ранил его, а выражение ее лица, на котором в бесстыдной и нагой неприглядности явственно проступали черты их с Элизабет несхожести и несовместимости.

* * *

Ольга Грут жила в маленьком домике в Барнсе. Муж ее давно умер, и она коротала дни в компании пушистых кошек.

– Я ходячий стереотип, – этими словами она встретила Макса, – архетипичная ведьма с магическими кристаллами и кошками.

Что ж, в ее доме нашлось место и тем и другим.